2 декабря 1982 года человеку впервые имплантировали искусственное сердце, с которым было можно есть, ходить и говорить – вести почти нормальную жизнь за одним исключением: оно работало на пневмоприводе, так что пациент был привязан к компрессору весом 170 килограммов и размером со стиральную машину. Тем не менее, это было достижение, сравнимое с первым полётом человека в космос.
Искусственная почка, глаз и ухо
Над проектом работало больше 300 человек. У истоков стоял голландский терапевт Виллем Кольф, который в 1943 году в оккупированных нацистами Нидерландах умудрился создать первую в мире искусственную почку. После войны перебрался в США, где сумел наладить промышленный выпуск этой машины. Кольф обнаружил, что врачи боятся новых изобретений, пока их не начинают выпускать на заводе. В Америке дистанция между грантом на исследование и производством была меньше, чем в Европе.
Так изобретатель усовершенствовал искусственную почку и испытал на животных другие идеи – искусственное ухо (было введено в клинику), искусственный глаз и искусственное сердце. К работе над ними нужно было привлечь талантливую молодёжь, и Кольф стал преподавать в университете штата Юта (Солт-Лейк-Сити), чтобы вербовать студентов. Уильям ДеВриз, будущий кардиохирург, которому суждено было выполнить историческую операцию, забрёл на его лекцию случайно. Молодой человек забыл дома свой ланч. Денег на столовую у него не было. Чтобы не клянчить у товарищей, он решил пересидеть обеденный перерыв в какой-нибудь аудитории.
Кольф говорил так увлекательно, что студент забыл про голод. Он подошёл к лектору, высказал ему восхищение и попросился в его лабораторию. «Как ваша фамилия?» «ДеВриз». «Хорошая голландская фамилия! Вы приняты». Кольф прожил в США почти 60 лет и говорил «мы, американцы», но при этом гордился своими корнями.
Счет за 22 овцы
Проблема была в том, что платить за оборудование и работу Кольфу стало нечем. В 1968 году министерство здравоохранения прекратило финансирование его лаборатории без объяснения причин. Добил его счёт за 22 подопытных овцы. Но никаких овец лаборатория не покупала. Оказалось, один сотрудник вступил в сговор с продавцом овец и вместе они освоили 36000 долларов. Университет страховал такие риски. Полученные от страховщиков деньги позволили продержаться до конца года.
Но жулик на этом не успокоился. Заметая следы, он поджёг лабораторию. Кольф со своими сотрудниками отремонтировал помещение и аппаратуру собственными руками, а страховую премию в 125 тысяч долларов потратил на исследования. Этим «грантом» оплатили найм ветеринара Дона Олсена, в руках которого подопытные животные перестали погибать от инфекций. Было сделано первое искусственное сердце, с которым корова прожила несколько дней. Правда, она могла только лежать и жевать.
Великая вражда
Зато казённый грант получил хирург Майкл Дебейки, который в Хьюстоне разрабатывал свою конструкцию. С его аппаратом вместо сердца пациент мог уже прожить пару дней, дожидаясь донорского органа. 4 апреля 1969 года хирург Дентон Кули без спроса взял экспериментальный образец из лаборатории Дебейки и имплантировал его 47-летнему больному по имени Хаскелл Карп. Мужчина пролежал с работающим искусственным сердцем 64 часа – дольше, чем любое подопытное животное до него – и перенёс трансплантацию донорского сердца, но через 36 часов после неё скончался от пневмонии.
С этого началась великая вражда. Кто дружил с Дебейки, тот не подавал руки Кули, и наоборот. Коллегия хирургов порицала вора. Был даже суд, на котором Кули оправдывался патриотическими мотивами: «Я не хочу, чтобы русские и тут опередили нас, как со спутником». Действительно, советские разработки шли тогда вровень с американскими, но до пригодного для жизни устройства было ещё очень далеко. Через пять лет усилия обеих стран объединились. 28 июня 1974 года в Москве Андрей Громыко и Генри Киссинджер подписали соглашение «О сотрудничестве в области научных исследований и разработки искусственного сердца», по которому начался обмен идеями.
Сердце для коровы
Это помогло группе Кольфа создать сердце, реагировавшее на движение. Когда корова поднималась на ноги, скорость перекачивания крови автоматически возрастала. Телята, которым вживляли такой аппарат, внешне выглядели нормально, только с торчащими из груди воздуховодами. Первые искусственные сердца были пневматическими. Электричество порой отключается, а компрессор с запасным баллоном сжатого воздуха – это гарантированный источник энергии.
Скептики утверждали, что при пониженном атмосферном давлении пневматический орган откажет. Тогда Дон Олсен затащил овцу с искусственным сердцем на вершину заснеженной горы Сноубёрд (2469 метров над уровнем моря), и ничего страшного не произошло. Отработав технику на 200 животных, стали готовиться к операции на человеке. И тут на пути оказалось знаменитое агентство FDA, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов.
Бюрократы, шаркая ножкой, спросили: «Кто вы такие, чтобы делать подобные операции? Вашему кардиохирургу ДеВризу ещё 40 лет нет, и мы о нём никогда не слышали». Зато они слышали о Дентоне Кули, который после 1969 года стал знаменитостью. И чтобы показать свою власть, чиновники ещё раз запретили Кули делать такие операции, и назло ему дали разрешение хирургам Солт-Лейк-Сити, которые в отличие от «вора из Хьюстона», для начала представили многотомное исследование и вообще играли по правилам.
Правила оговаривали поиски больного для имплантации искусственного сердца большим количеством несовместимых условий. Его диагноз не должен оставлять надежд на трансплантацию. Пациент вообще должен быть на последнем издыхании, но при этом с интервалом ровно в сутки дважды подписать 11-страничное согласие на операцию.
Мормон-дантист
Летом 1982 года такой человек нашёлся в клинической больнице университета. Преуспевающий зубной врач Барни Кларк, спортивного телосложения мужчина ростом метр 85 и весом 90 килограммов. В 1976 году перенёс неизвестную инфекцию, после которой у него заболело сердце. Кардиомиопатия – растяжение желудочков – вызвала сердечную недостаточность, так что Кларк едва передвигался. Четыре года его лечили новейшими препаратами, он участвовал в клинических испытаниях, но и лучшие лекарства перестали помогать. Услыхав от кардиолога про искусственное сердце, Кларк познакомился с ДеВризом и посетил коровник.
«Видите, наша коровка ходит, жуёт, мычит» «Я вижу проблему: она до операции была здорова», - ответил дантист и отказался.
Но в день Благодарения, который в 82-м году пришёлся на 25 ноября, он передумал. Сам Кларк и его семья были верующими мормонами. По традиции, в этот день за праздничный стол нельзя сесть, пока отец семейства не прочтёт молитву. Сердце Кларка едва перекачивало кровь: он не смог спуститься в гостиную сам, и сын нёс его на руках. Сначала вниз, потом обратно на второй этаж в постель.
Операция под звуки "Болеро"
После ужина Барни сказал жене: «Я решил пойти на операцию».
«Зачем?»
«Прежде всего, я думаю, что это не сработает. Я слабее животных, которых мне показали, и вряд ли мне спасут жизнь. Но я четыре года живу на лекарствах, разработанных ценой многих лет жизни других людей. Пора им отплатить».
Кларк приехал в больницу и сразу же попал в реанимацию. Под капельницей он подписал согласие. Сутки провёл в затемнённой комнате совсем один. Жену к нему не пускали, потому что при ней у пациента начиналось сердцебиение, грозившее смертельным приступом аритмии.
1 декабря на Солт-Лейк-Сити обрушился снегопад. ДеВриз не отпустил домой хирургическую бригаду, потому что они на своих машинах могли не въехать на гору, где находится больница. Наконец, сутки ожидания истекли, больному принесли документ во второй раз. Он окинул взглядом врачей, криво усмехнулся и спросил: «Сколько вытянутых лиц я увижу, если вот сейчас возьму и откажусь?» И выдержав паузу, подписал.
Больше ждать было нельзя. Когда в 22.30 пациенту ввели наркоз, он в самом деле находился на последнем издыхании. Операция шла 9 часов. Она оказалась намного труднее, чем манипуляции со здоровыми животными. Желудочки сердца были жёлтого цвета и рвались в руках, как обёрточная бумага. Тем не менее, ДеВриз был уверен в себе. Ассистировал ему единственный хирург. За процессом наблюдали студентка и ветеринар Дон Олсен в качестве консультанта. Когда нужно было включить и отрегулировать подачу воздуха, в операционную вошёл главный конструктор Роберт Джарвик. Сделав своё дело, он тут же вышел. Больше, кроме анестезиолога и двух сестёр, в помещении никого не было. Все молчали, магнитофон тихонько наигрывал «Болеро» Равеля. Бушевавшей за окном метели не было слышно. В половину третьего ночи ДеВриз спросил у сестры, отлучившейся выпить кофе, как там на улице.
«Хотя у меня теперь нет сердца, я всё равно люблю тебя»
«Вы не поверите, - ответила она, - в кафетерии толпа журналистов. Их там 288 человек». Репортёров не остановила даже буря. Чтобы въехать на знаменитую гору, они поставили специальные покрышки. Уже пытались подкупить вахтёра, нянечку, уборщицу, интерна. Узнав об этом, явился вице-президент университета – декан медицинского факультета Чейз Петерсон – и дал пресс-конференцию, обещав повторять её дважды в сутки.
В пять утра он объявил, что искусственное сердце успешно подсоединено и бьётся, перекачивая кровь. Когда больной очнулся от наркоза, ДеВриз спросил его, чувствует он боль. «Нет боли», - ответил Кларк. Потом положил руку на левую часть груди и с трудом выговорил, обращаясь к жене: «Хотя у меня теперь нет сердца, я всё равно люблю тебя».
Узнав, что боли нет, Виллем Кольф заперся в своём кабинете и заплакал от счастья. Отсутствие боли означало, что с искусственным сердцем можно жить сравнительно долго. Ликовала пресса, веселился весь город Солт-Лейк-Сити. Президент Рейган позвонил жене пациента и выразил восхищение мужеством Барни Кларка и его семьи. Пора было устроить вечеринку, какие бывают после удачных операций. Но с этим пациентом стало не до вечеринок.
Он как врач знал, на что шёл, соглашаясь на этот эксперимент. Вместо быстрой и лёгкой смерти от аритмии его ждала долгая мучительная борьба. Кларк в отличие от подопытной коровы имел проблемы со здоровьем. В своё время он курил, пока не заработал хроническую обструктивную болезнь лёгких. 4 декабря его пришлось оперировать уже по поводу связанной с этим эмфиземы.
Борьба за жизнь
7 декабря начались судороги, смутившие пациента и погрузившие его в глубокую депрессию. Ещё через неделю потёк сварной шов его искусственного сердца, сделанного из полиуреатана и алюминия. Уже многие сотни сердец, сделанных для животных, работали безотказно, а первое же предназначенное человеку оказалось бракованным. Только закончили ремонт – новая операция, теперь уже на протезе вышел из строя клапан. В процессе занесли инфекцию, которая вызвала пневмонию.
С помощью антибиотиков её удалось побороть, и 19 декабря Кларк впервые смог встать и пройтись. Наконец ему разрешили жевать и глотать пищу. Рождество прошло весело, хирурги пировали в доме Кларка, вручали подарки и даже колядовали. Это был единственный день во всей постоперационной биографии пациента, когда ДеВриз покинул больницу. Всё остальное время он дежурил поблизости от своего больного. 18 января сделал ещё одну операцию, последнюю – по поводу хронического кровотечения из носа.
Не раз Кларк умолял дать ему умереть, и просил жену принести яд. Ставили всё новые диагнозы, и лечение превратилось в гадание, который из них будет роковым. Усиленная антибиотикотерапия вызвала псевдомембранозный колит. Он привёл к некрозу тканей кишечника, после чего стал отказывать один орган за другим. 23 марта через час после профессорского обхода больной, читая газету, потерял сознание. Когда врачи показали жене, что работает одно лишь искусственное сердце, она разрешила отключить его.
Билось оно 112 суток, точнее 2688 часов, сделав около 12 912 400 ударов. Следующий больной прожил с искусственным сердцем той же конструкции вчетверо дольше. В XXI веке появились носимые внутри сердца на батареях безо всяких воздуховодов. Счёт операциям пошёл на сотни. В 2007 году уже был пациент, проходивший с пневматическим сердцем в груди 7 лет.
И наконец 27 октября 2007 года помирились 87-летний Кули и 99-летний Дебейки. Они публично пожали друг другу руки в той хьюстонской больнице, где была сделана непрошеная операция 69-года. И сказали, что уносить вражду с собой в могилу не стоит.
Михаил Шифрин
Михаил ШифринИсточники
- НЕ НАЙДЕНО!
