Враг из Буганды: открытие ВЭБ

Охоту на вирус Эпштейна-Барр (ВЭБ), возбудитель самой распространенной и заразной инфекции на Земле, начал Илья Мечников. Он высказал смелую мысль, что рак «вызывается мелким вирусом, который не виден даже в самый сильный микроскоп». Ещё при жизни Мечникова было доказано, что куриная саркома действительно имеет вирусную природу.

Майкл Энтони Эпстайн (на русском языке его по неведомой причине называют Эпштейном) родился через 10 лет после этого открытия. Ему довелось работать в новую эпоху, когда электронные микроскопы уже сделали вирусы видимыми. Именно разглядыванием вируса куриной саркомы в электронный микроскоп Эпштейн занимался, когда из чистого любопытства пришёл на лекцию знаменитого «хирурга саванн» Дениса Бёркитта.

Тот рассказывал о жуткой восточноафриканской болезни, которая обезображивает и убивает детей. Эта злокачественная опухоль получила название лимфома Бёркитта. Среди прочего «хирург саванн» сказал, что в королевство Буганда она приходит в сезон дождей.

При этих словах Эпштейн заподозрил инфекционную природу опухоли, по аналогии с куриной саркомой. Сезон дождей – время бурного размножения переносчиков, кто бы они ни были: москиты, комары или клещи. Раз в обычный микроскоп Бёркитт не видел в гистологическом препарате ничего особенного, значит, возбудитель – не бактерия, а вирус.

Эпштейн запросил у африканских патологоанатомов образец лифмомы Бёркитта. Увы, под электронным микроскопом препарат выглядел банально, никаких вирусов. Пробовали культивировать неведомый возбудитель в куриных эмбрионах и на почечных клетках, как уже открытые вирусы полиомиелита или кори – безрезультатно. Три года потратили впустую: уже африканские колонии получили независимость, правитель Буганды стал президентом суверенной Уганды, а Эпштейн всё бился над своей гипотезой.

В декабре 63-го года очередной образец везли слишком долго. Туман задержал прибывающий в Манчестер самолёт почти на сутки, до вечера 5-го. Опухоль из Энтеббе, похоже, протухла по дороге: она плавала в мутной дурно пахнущей жидкости. И всё-таки аспирантка Ивонна Барр, которая готовила Эпштейну препараты, не вылила эту жижу. Она предположила, что муть вызвана размножением неведомых бактерий. Может быть, это они три года водили всех за нос.

Но муть создавали не бактерии, а вполне жизнеспособные раковые клетки, которые отделялись от края опухоли и пускались в плавание. Посмотрев на эти клетки в электронный микроскоп, Эпштейн сразу же заметил внутри них знакомые очертания герпес-вирусов. Поразительно: вирусы не губили клетки, в которых размножались, а кажется, наоборот, помогали им расти и плодиться. Эпштейн так разволновался, что бросил микроскоп и выбежал на улицу – надо было прогуляться, чтобы голова снова заработала. Крупными хлопьями шёл снег, успокаивая душу, и за полчаса смятение прошло. На смену ему явилась ужасная мысль: а вдруг электронный луч микроскопа сжёг уникальный образец? Но вирусы чувствовали себя прекрасно. Их даже стало больше в поле зрения – не 5, а 9. Сомнений не было: это новый, особенный вид в семействе герпес-вирусов.

Как только не пишут его название: «вирус Эпштейн-Барра», «вирус Эпштейн-Барр», «вирус Эбштейна-Бара»! Всё это неправильно. Эпштейн и Барр – два разных человека, а Барр ещё и женщина, её фамилия не склоняется. Оба заслужили место в нашей памяти. Они раскрыли тайну возникновения десятков болезней. Во-первых, инфекционный мононуклеоз, или поцелуйная болезнь – целиком на совести ВЭБа. Во-вторых, самая распространенная опухоль среди китайских женщин, рак носоглотки – тоже его работа, и это громадные жертвы. Синдром хронической усталости, как выяснилось, не выдумка лентяев, а результат деятельности вируса Эпштейна-Барр. Как и системный гепатит, и рассеянный склероз. Не говоря уже об ангинах и герпесе.

Быть может, вирус Эпштейна-Барр – наш самый хитрый враг. Он умеет не убивать клетки-хозяева, а сотрудничать с ними, да ещё в разных органах. Досье на него пухнет день ото дня. Вменяют в вину и аутоиммунные заболевания, и рак желудка, и паркинсонизм. Следствие не закончено. Преступник гуляет на свободе, пока вакцина от него в стадии клинических испытаний. Но мы хотя бы знаем его в лицо.

Михаил Шифрин

Михаил Шифрин