Молодые врачи. Педиатр Роман Поликарпов

Почему врачи не должны жаловаться, можно ли изменить систему и как бороться с ВИЧ
Молодые врачи. Педиатр Роман Поликарпов
Фотограф: Мария Бартулис /

Возраст: 27 лет.

Образование: педиатрический факультет Ростовского государственного медицинского университета, ординатура по педиатрии в Ростовском государственном медицинском университете.

Стаж: 3 года.

Специализация: педиатр.

Должность: врач-педиатр областного Центра по профилактике и борьбе со СПИД, председатель общественной организации «Молодые медики Дона».

 

О том, как все изменить

Когда я учился в медицинском лицее (это профильные классы в старшей школе), к нам приехали специалисты из Финляндии и Германии. Они проводили с нами тренинги по обучению сверстников навыкам сохранения здоровья, в частности, по профилактике ВИЧ-инфекции. Эта технология называется «равный — равному». Тема меня заинтересовала. Думаю, потому что увидел: есть инструмент, с помощью которого можно решить проблему. Он очень простой и доступный: нужно объяснить всем, как можно себя защитить. И если каждый человек в мире сделает все, чтобы обезопасить хотя бы только себя, то вирус не будет передаваться. Может быть, кто-то скажет, что эта мысль утопична, но она очень правильная: на сегодняшний день нет вакцин, нет препаратов, которые избавили бы человека от ВИЧ. Мне было интересно еще и потому, что тема непопулярная, я даже сказал бы, табуированная в нашем обществе. Я понял, что у меня получится менять ситуацию к лучшему.

 

Об ответственности

Когда я учился на педиатрическом факультете, то работал с подростками по профилактике ВИЧ-инфекции, употребления наркотиков и другим вопросам, связанным с репродуктивным здоровьем. Это было как раз на стыке моих интересов в медицине и общественной деятельности. Я постепенно погружался в проблему ВИЧ-инфекции, и она стала для меня интересной не только как социальная, но и как медицинская. Сегодня я работаю врачом-педиатром в областном Центре по борьбе со СПИДом, мои пациенты — дети с ВИЧ-инфекцией и дети, рожденные от матерей с ВИЧ-инфекцией, но не инфицированные.

Так получилось, что на сегодняшний день я единственный в регионе педиатр, который узко занимается детьми, живущими с ВИЧ. Я бы мог пойти работать в детскую поликлинику или стационар, но мне нравится мой выбор. К тому же нет других желающих заниматься этим. До меня доктор проработала в центре с момента его основания — 25 лет. Она давно хотела уйти на пенсию, но ей на смену никого не могли найти. Она буквально ждала, пока я пройду все этапы подготовки специалиста и приду на ее место.

 


 

p.dline { line-height: 1.5; }

ВРАЧИ НЕРЕДКО ЗНАЮТ О ВИЧ-ИНФЕКЦИИ НЕ БОЛЬШЕ ОБЫВАТЕЛЕЙ, У НИХ МНОГО ОПАСНЫХ СТЕРЕОТИПОВ И НЕОПРАВДАННЫХ СТРАХОВ


 

Об особенностях детей с ВИЧ

В нашем регионе детей, живущих с ВИЧ, немногим более ста человек. Сегодня существуют эффективные методы предотвращения передачи ВИЧ от инфицированной матери ребенку: противовирусные препараты, которые надо пить женщине во время беременности, родов и давать малышу в течение первого месяца жизни, замена грудного вскармливания смесями и т. д. Благодаря таким мерам более 95 процентов родившихся детей остаются здоровыми. Достичь абсолютной профилактики не дают социальные факторы: алкоголизм, наркомания матерей, их неграмотность.

Наши пациенты должны наблюдаться в общеклинической сети и имеют право получать любую помощь в любой медицинской организации. Конечно, есть какие-то особенности в диспансерном наблюдении за детьми с ВИЧ (вакцинация, контроль эффективности специфического противовирусного лечения), но в целом все примерно как и у неинфицированных детей. Наверное, даже можно было бы обойтись без педиатра, специализирующегося на ВИЧ-инфекции. Но я очень часто сталкиваюсь с тем, что детьми, живущими с ВИЧ, просто никто не хочет заниматься. Мои коллеги мало знают об инфекции, убеждены в ее тотальной опасности, брезгливо относятся к нашим пациентам. А между тем сегодня это хроническое инфекционное заболевание, с которым благодаря лечению люди могут жить долгие годы. Но в нашем обществе ВИЧ-инфекция сильно меняет жизнь человека. Это та тайна, за которую наши пациенты крепко держатся, чтобы никто не узнал.

Должен сказать, моя роль зачастую заключается не столько в лечении, сколько в помощи в разрешении личных проблем пациентов. У подростков бывают сложности с приверженностью к лечению. Терапия пожизненная, и если маленький ребенок пьет таблетки по указанию взрослых, то подростки — это созревшие личности, у каждого второго есть свой протест. Они отказываются от лечения, а это ухудшает прогноз заболевания и качество их жизни.

 

О правильном образовании

В 2006 году я поехал на Алтай в летнюю школу волонтеров, работающих в сфере профилактики ВИЧ-инфекции. И там познакомился с несколькими организациями, которые занимаются распространением информации по технологии «равный — равному». Секс, контрацепция, защита от половых инфекций, ВИЧ — это все волнует подростков. Но не каждый может поговорить об этом с учителями, в семье. А тут сверстники, которые владеют проверенной информацией. Мне захотелось привезти это в Ростов. Меньше чем через год у нас начал работу международный профилактический проект dance4life. Это целое движение, использующее для передачи важной информации о здоровье и жизненных навыках молодежные каналы общения: музыку, танцы, интернет, творческие проекты и многое другое. По сути, мы занимаемся обучением через развлечение.

Сейчас я также возглавляю общественную организацию «Молодые медики Дона». Мы объединяем молодых специалистов, студентов-медиков и вообще всех инициативных ребят, в том числе школьников старших классов. Занимаемся не только профилактикой ВИЧ, но и донорством крови. Мне кажется, работа в нашей организации полезна для молодых специалистов по двум причинам. Во-первых, они учатся общаться правильно. Конфликты между пациентом и врачом происходят в основном по одной простой причине: мы, медики, зачастую не знаем, как правильно выстраивать эффективные коммуникации. Во-вторых, в университете тема ВИЧ обсуждалась очень коротко, причем только на кафедре эпидемиологии и кафедре детских инфекционных заболеваний. Как результат — врачи нередко знают об инфекции не больше обывателей, у них много опасных стереотипов и неоправданных страхов. И это мы тоже стараемся менять.

 

Фотограф: Мария Бартулис


 

p.dline { line-height: 1.5; }

НУЖНО ПОНЯТЬ: ЧТО ОТ МЕНЯ ЗАВИСИТ ЗДЕСЬ, В ЭТОЙ СИСТЕМЕ? ЧТО Я МОГУ ИЗМЕНИТЬ?


 

О молодых врачах

Мне кажется, половина людей, которые уходят из медицины, это те, кто изначально пошел не туда, не по призванию. И хорошо, что уходят. Но через год-два-три после начала работы в здравоохранении его покидают те, кто разочаровывается в зарплате и кто профессионально выгорает. Мы пытаемся локально помогать в решении проблем молодых специалистов. И также стараемся привлекать их для решения проблем здравоохранения. То есть мы формируем ответственность у молодого человека за то, что происходит. Не нужно ждать, когда люди, принимающие решения, выпустят какой-то приказ, нужно сейчас понять: что от меня зависит здесь, в этой системе? Что я могу изменить? Например, человек работает где-то на периферии региона, его не устраивает, что условий для профессионального роста нет и работодатель не может предоставить больше, чем направление на курсы повышения квалификаций раз в пять лет. Но есть множество других возможностей — от дистанционного обучения в сети до посещения специализированных конференций и участия в стажировках. Чтобы случились какие-то изменения, не нужно жаловаться в пустоту, нужно действовать. Я тоже не сразу это понял.

Поначалу, когда мы от нашей организации обращались к людям, принимающим решения, нам отвечали: «Молодые еще, не все понимаете, это гораздо сложнее, да и не вам сейчас это решать». Потом увидели, что наша работа действительно к чему-то приводит в донорстве, профилактике и проч. И стало понятно, что мы можем работать, что нас полезно слушать и приглашать к партнерству. Сегодня наша организация входит в состав общественного совета при областном минздраве, у нас несколько региональных проектов с органами власти, бизнесом и некоммерческими организациями.

 

О приличной зарплате

Когда на различных совещаниях я высказываюсь о низких зарплатах у молодых специалистов, старшие коллеги практически всегда меня обрывают примерно следующими словами: «Мы в свое время спали на столах, ели бутерброды раз в три дня и не жаловались. А вам сразу большую зарплату подавай». Но мир меняется. Сегодня у людей другие ценности и ориентиры. И если мы хотим, чтобы молодые специалисты шли работать в здравоохранение, нужны условия не хуже, чем, например, в приличных компаниях. Тогда в здравоохранении будет хватать врачей.

 


 

p.dline { line-height: 1.5; }

СЕГОДНЯ ПАЦИЕНТЫ ДРУГИЕ: ОНИ ЧИТАЮТ, И ИНОГДА НЕ ПРОСТО ФОРУМЫ, А НАУЧНУЮ ЛИТЕРАТУРУ


 

О выгорании

Хотя все же материальный аспект — это не все. Проблема в том, что медицинские работники стали чаще выгорать. В первую очередь из-за объемов работы. На три часа приема пациентов приходится два часа какой-то бюрократической деятельности. Условия труда тоже не везде вдохновляют. Например, наш центр расположен в приспособленном здании, которое находится, в принципе, в аварийном состоянии. Ремонтировать его дорого, оно является памятником архитектуры. Мой кабинет — это часть большого зала, поделенного неполными перегородками на два врачебных кабинета и холл для пациентов. В итоге можно слышать все, что происходит в соседних помещениях. Эти условия, в определенной степени, утомляют. Мы бьемся за новое здание, но все время так получается, что, как только нам выделяют финансирование, возникают какие-то чрезвычайные обстоятельства, и средства тут же переадресовывают.

Выгорание провоцируется еще и тем, что постоянно возникают претензии к врачам со стороны пациентов, страховых компаний, в обществе идет массовый прессинг: врачи — взяточники, неграмотные, убийцы. Конечно, в таких условиях, при таком натиске очень тяжело продолжать работать.

 

О новом типе пациентов

В университете не объясняют, что сегодня в здравоохранении изменилась парадигма. Раньше был патернализм: врач сказал — пациент делает и не спорит. Сегодня пациенты другие: они читают, и иногда не просто форумы, а научную литературу. Они приходят с готовым диагнозом и требуют лечить по какой-то своей схеме. Но врач, имея определенный опыт, знания, может видеть, что проблема другая. Он раздражается, начинает доказывать пациенту свою правоту, возникает конфликт, а потом и усталость от этого всего. Врачей не учат по-другому воспринимать такую ситуацию, искать внутренние ресурсы для того, чтобы сохранять спокойствие, уметь объяснять доступным языком, уметь «достучаться» до человека, чтобы он поверил тебе, а не статьям в интернете или советам друзей.

 


 

p.dline { line-height: 1.5; }

МНЕ КАЖЕТСЯ, Я НИКОГДА НЕ БУДУ ПРИХОДИТЬ НА ПРИЕМ, ОТСИЖИВАТЬ СВОИ ЧАСЫ И ПОТОМ ПРОСТО ЕХАТЬ ДОМОЙ


 

О терпении

Если врач не умеет проявлять терпение, с пациентами ему лучше не встречаться. Например, среди людей, которые ко мне приходят, бывают ВИЧ-диссиденты (люди, которые отрицают существование инфекции). Есть те, кто не верит, что у них есть ВИЧ. Они себя хорошо чувствуют и не хотят принимать таблетки. Кто-то боится посещать именно наше учреждение.

Как я справляюсь с такими ситуациями? Делаю все, чтобы мне доверяли: говорю с пациентами, даю возможность высказаться им, предлагаю принимать решение на основе осознанного выбора, стараюсь всегда поддержать, рассмотреть другие варианты, но в первую очередь пытаюсь услышать человека. Когда пациент понимает, что его мнение тоже учитывается, что ему хотят помочь, а не решить какие-то свои задачи, в итоге выстраиваются партнерские отношения. Были случаи, когда пациенты уходили и хлопали дверью, потом опять приходили и опять хлопали дверью, и лишь на третий, четвертый раз нам удавалось выстраивать диалог.

 

Об источнике сил

Я никогда не чувствовал отчаяния — только усталость. Отдохнешь — и идешь дальше. А отдыхать можно, просто сменив деятельность. Наверное, дело в том, что я люблю свою работу и из нее же черпаю вдохновение. Вот у меня на этой неделе был сложный случай: мама отказалась от того, чтобы мы положили в стационар сына. А ему нужен подбор препаратов в условиях круглосуточного наблюдения. Но это не проблема, это вызов. И мне нравится профессионально на него отвечать.

Мне кажется, я никогда не буду приходить на прием, отсиживать свои часы и потом просто ехать домой. Мой темперамент не позволит этого. Очень многим людям все равно, что происходит — отработал от звонка до звонка и ушел. Мне важнее — как сделать так, чтобы пациенты получали более качественную помощь. Я хочу работать на результат.

Именно поэтому мы вовлекаем молодых специалистов и студентов-медиков в нашу организацию. Это помогает развивать правильное отношение к профессии — когда тебе не все равно. Для меня хороший специалист — это тот, кто своим ежедневным трудом, на своем небольшом участке развивает здравоохранение, медицину, себя, своих коллег. Такие люди крутят планету. 

Клещевые инфекции — чем опасен анаплазмоз? Объясняет врач Врачи говорят Клещевые инфекции — чем опасен анаплазмоз? Объясняет врач
Инфекция может стать эндемичной для Центрального федерального округа
Что может сделать борщевик человеку? Объясняем по науке Как правильно Что может сделать борщевик человеку? Объясняем по науке
Опасное растение, вызывающее ожоги и аллергию