Смерть без рецепта

Неизлечимо больная француженка Шанталь Себир, добивавшаяся в суде права на «смертельную инъекцию», найдена мертвой в своем доме в Пломбьер-ле-Дижон. Смерть женщины поставила точку в громком процессе, до предела накалившем споры о границах медицинской этики.

Тело 52-летней учительницы и матери троих детей было обнаружено в среду вечером. О смерти женщины полиции сообщила одна из ее дочерей. При осмотре трупа медики не обнаружили каких-либо следов, свидетельствующих о неестественном характере кончины.

Редкое онкологическое заболевание – эстезионейробластома - было обнаружено у Шанталь Себир восемь лет назад. Злокачественная опухоль, развивающаяся из эпителия носовой полости, привела к обезображивающей деформации лицевого скелета, лишила женщину способности ощущать запахи и вкусы и практически ослепила ее. Положение госпожи Себир осложнялось тем, что из-за тяжелый побочных реакций она не могла принимать морфин. В результате женщине приходилось терпеть ежедневные многочасовые приступы нестерпимой боли.

В иске, направленном в суд Дижона в середине марта, француженка просила разрешить врачам ввести ей смертельную дозу наркозного средства. Несколько дней спустя суд отклонил иск как противоречащий действующим законам Франции.

Призванный решить проблему неизлечимо больных пациентов закон Леонетти действует во Франции с апреля 2005 года. Поводом к его принятию стало нашумевшее дело Венсана Юмбера (Vincent Humbert) – парализованного юноши, обратившегося к президенту Франции Жаку Шираку с просьбой дать ему возможность уйти из жизни.

Согласно этому закону, врачам разрешается прекращать лечение пациентов, если болезнь признана неизлечимой и искусственное продление жизни не принесет больному ничего, кроме новых страданий. Испытывающих сильные боли людей разрешено вводить в медикаментозную кому, используя при этом обезболивающие и седативные препараты, которые могут ускорить наступление смерти. Кроме того, находящимся в коме больным можно не обеспечивать подачу пищи и жидкости – это сокращает процесс медленного умирания до 10-15 суток.

Предусмотренные законом возможности не устраивали Шанталь Себир. По ее словам, мысль о коме и последующей двухнедельной агонии казалась ей отвратительной. Женщина хотела уйти из жизни быстро, с помощью инъекции смертельной дозы  лекарства - в полном сознании и в окружении родных и близких.

В поддержку женщины выступила Ассоциация за право на достойную смерть и созданная матерью Венсана Юмбера Мари Юмбер организация “Необходимо действовать!” (Faut qu'on s'active !). К ним присоединился целый ряд французских политиков, в том числе один из соавторов «закона Леонетти», министр иностранных дел и бывший министр здравоохранения Франции  Бернар Кушнер. О правомерности требования Себир заявил и ее лечащий врач, доктор Эммануэль Дебос (Emmanuel Debost).

В свою очередь, министр юстиции Рашида Дати (Rachida Dati) и действующий министр здравоохранения Рослин Башло (Roselyne Bachelot) заявили о невозможности активной эвтаназии во Франции. По их мнению, активное участие врачей в умерщвлении больного абсолютно неприемлемо с точки зрения  закона и медицинской этики.

Президент Николя Саркози, к которому Себир обратилась с личным письмом, ограничился тем, что предложил умирающей консультации лучших онкологов страны для поиска новых путей лечения.

Исход судебного разбирательства был очевиден с самого начала. Накануне решающего заседания Шанталь Себир сообщила журналистам, что не собирается подавать апелляцию в случае неблагоприятного исхода процесса. По ее словам, у нее оставалась последняя законная возможность – отправиться в одну из европейских стран, где эвтаназия разрешена.

Поездка за рубеж не состоялась: смерть Себир наступила через два дня после завершения процесса в Дижоне. По словам представителей полиции, ее причины будут установлены в течение ближайших дней. В то же время прокурор Дижона высказал сомнение в необходимости посмертного вскрытия тела Себир, поскольку предварительный осмотр не выявил никаких следов инъекций или других вмешательств, которые могли бы вызвать смерть или ускорить ее приближение.

Противоположной точки зрения на случившееся придерживается уже упоминавшаяся Мари Юмбер, заявившая журналистам, что добивавшаяся эвтаназии француженка совершила самоубийство."Я не сомневаюсь в этом. - сказала она. - Возможно, дело уладят, объявив это естественной смертью. Может быть, так будет лучше для семьи Себир”.

Независимо от выводов судмедэкспертизы, главная цель инициаторов «дела Себир» уже достигнута: споры об эвтаназии вспыхнули во Франции с новой силой. Растиражированные СМИ фотографии изувеченной страшной болезнью женщины весьма убедительно свидетельствуют о том, что в некоторых случаях продолжение жизни может превратиться в пытку, а приближение смерти – стать актом милосердия.

Михаил Алексеев