Аутсорсинг по-волгоградски

Евгений Михайлович, как получилось, что в аукционе не участвовало муниципальное автохозяйство предприятие Волгограда?

Чем отличается аукцион от конкурса? В нем может принять участие любая компания, в данном случае - даже не имеющая собственного транспорта. В аукционе нет никаких ограничений, поэтому я не могу точно сказать, почему муниципальное предприятие не подало заявку на участие в нем.

Мы не ставили никаких ультиматумов в процессе переговоров с чиновниками. Когда мы заявились на аукцион, когда вскрыли эти карты, выяснилось, что мы были единственными участниками.

Когда я частным образом задавал тот же вопрос директору муниципального предприятия, он мне рассказал, что у него не было денег на обеспечение аукциона (около 700 или 800 тысяч).

А поскольку начался скандал: жалобы писали и сотрудники этого муниципального предприятия, и жители города, то проверялась законность проведения аукциона. Следственный комитет признал процедуру проведения аукциона законной.

По поводу отказа волгоградских водителей скорой помощи переходить на работу в мою фирму. Когда я общался с чиновниками, они просили сохранить весь коллектив водителей. Тогда я попросил директора муниципального предприятия о встрече с самыми активными сотрудниками, на которую пришло 40-50 человек (всего для 80 бригад нужно 320 водителей). На встрече мы пообещали водителям повышение зарплаты, и они начали писать заявление о переходе на работу в «Новую скорую помощь».

Спустя некоторое время звонит руководитель предприятия и говорит - люди отказываются идти к вам на работу. Выяснилось, что на одной из подстанций у них был «очаг» - один из сотрудников, который всего за месяц до начала истории с аутсорсингом пришел туда работать, стал агитировать всех остальных не переходить на работу к «частнику». В приватной беседе водители говорили – нас обманули. Предприятие знало, что будут сокращения, что оно не будет участвовать в аукционе и поэтому должно было нас заранее предупредить и по увольнении выплатить компенсацию.

В итоге коллектив разделился на три группы: некоторые водители хотели работать в «Новой скорой помощи», некоторые категорически отказывались, и «неопределившиеся» – все пойдут, и мы пойдем.

В январе этого года за 17-миллионный откат был задержан зампред правительства Волгоградской области Павел Крупнов, который курировал и Ваш проект.

Крупнов курировал всю социальную сферу города, поэтому ему поручили работать и со мной. Обвинения в наш адрес в этом случае строились на следующем: раз он получил взятку от онкодиспансера, значит, брал взятки и у всех остальных.

Стоит отметить, что следственный комитет отказал в возбуждении всех уголовных дел по поводу взяток, якобы данных нами чиновникам, и это естественно, поскольку у нас федеральный проект, и наша принципиальная позиция - работать без откатов.

Была еще история со взяткой во время спешной постановки на учет новых автомашин...

Что касается нашего представителя. В Минздраве мы сказали – если у вас есть какие-то хорошие менеджеры, представители, порекомендуйте нам. Нам нужны местные люди. Замминистра здравоохранения рекомендовал нам такого человека. Впоследствии с ним вел переговоры директор волгоградской компании, который объяснил потенциальному сотруднику, что штатного расписания пока нет, но компания готова заключить с ним договор как с индивидуальным предпринимателем на услуги. Договор был заключен на 80 или 100 тысяч (оплата за полтора месяца).

Ему были даны поручения, в том числе – о постановке машин на учет. Я не знаю, зачем он начал с кем-то договариваться через взятку, может быть, хотел выслужиться перед нами. Недавно он выходил на наших сотрудников в Волгограде, говорил, что его освободили и он хочет у нас работать. Директор волгоградской фирмы ему отказал. Уже после я узнал, что этот человек -племянник замминистра здравоохранения региона.

Впоследствии мы сами за 10 дней поставили машины на учет.

Вернемся к аукциону. Договор на оказание транспортных услуг волгоградской «скорой» был заключен 28 декабря. Первого января вы должны были вывести на линию 80 машин с водителями. Как вы планировали за несколько дней получить эти машины, оснастить их и вывести на линию?

Мы заказали эти автомобили на заводе заранее.

Вы знали, что победите в аукционе?

Нет, мы не знали. Я вел переговоры еще с несколькими регионами и понимал, что хотя бы в одном из них моя компания выиграет и машины пригодятся. После новогодних праздников все автомобили уже были в городе.

Когда началась история с водителями, мы на совещании в министерстве выясняли этот вопрос. Мы сказали- вы нас просили взять всех ваших водителей, поэтому мы никого не искали. Ведь нанять 320 человек за несколько дней перед новым годом абсолютно нереально. Но в связи с задержкой в поставках, а также с социальным всплеском и проблемами с водителями 26 декабря министр здравоохранения региона решил отложить запуск проекта на январь, на первые рабочие дни после новогодних праздников.

Это было возможно и исходя из договоров, в которых фигурировала следующая формулировка: «оказание услуг не ранее 1 января». Однако 9 января в ходе телефонных переговоров глава регионального Минздрава ответил, что передумал с нами работать.

С чем Вы это связываете?

Министр объяснил отказ с нами сотрудничать тем, что «Новая скорая помощь» подвела город. Хотя у нас есть фрагмент записи, где он сам предлагает перенести запуск проекта на январь.

После этого отказа директор волгоградской фирмы присутствовал на встрече с чиновниками и советником губернатора, где было решено вывести машины на линию к 26-30 января. А на следующий день ему сообщили, что договор с фирмой расторгнут.

Мы отказались разрывать контракт с городскими властями. В ответ на это тогдашний председатель правительства Волгоградской области Константин Храмов пообещал расторгнуть контракт через суд и обеспечить «нужное решение».

По итогам совещания вопрос отложили до понедельника, а ровно через полчаса после окончания встречи на сайте правительства волгоградской области появляется сообщение о том, что власти больше не будут сотрудничать с «Новой скорой помощью».

Мы в понедельник проводим пресс-конференцию, на которой я включаю запись, где Храмов обещает обеспечить решение суда. В конце января – в начале февраля я поговорил с министром: у вас каждый день на линию не выходит 10-15 машин, потому что они старые. У нас стоит 85 машин. Водители все уже успокоились, готовы к нам переходить. Нам отказали под тем предлогом, что мы обидели председателя правительства.

Еще через месяц после того, как Храмова отправили в отставку, мы встретились с новым зампредседателя правительства по здравоохранению. В ходе встречи была достигнута договоренность о мировом соглашении. Уже было два судебных процесса, а они до сих пор ищут варианты.

Я не понимаю, почему сейчас, когда все уладилось, волгоградские чиновники не хотят с нами сотрудничать. Ведь аналогичные проекты в других городах работают. В Перми мы обеспечиваем транспортный аутсорсинг «скорой» с 2008 года, и главврач экстренной службы города очень доволен. По той же схеме компания работает в Уфе и Кирове; в прошлом году из-за успешно реализованных проектов нами заинтересовалось Агентство стратегических инициатив (АСИ). Благодаря совместной работе с АСИ в 2013-2014 году на транспортный аутсорсинг перейдет скорая помощь 20 российских регионов.

Евгений Михайлович, расскажите, почему Вы вообще решили взяться за этот бизнес? Ведь скорая помощь выделяет на автохозяйство не слишком много средств, а любой бизнесмен, как известно, хочет получать прибыль от своего дела.

Я по образованию врач, психиатр, закончил Пермскую государственную медицинскую академию. И во времена своего студенчества я в числе прочего занимался пассажирскими перевозками. В 2005-2006 году, когда у нас в Пермском крае в качестве эксперимента была введена одноканальная система финансирования и система фондодержания, управленческая деятельность стала занимать много времени у главных врачей.

Вслед за этим появилась идея пойти по западной модели и отдать непрофильные функции здравоохранения на аутсорсинг. Сначала это были лабораторные исследования, питание больных, охранные и клининговые услуги, в определенное время все подошло и к транспорту.

Так как наша компания на тот момент уже достаточно давно занималась транспортными услугами, то нас пригласили посмотреть, что можно сделать с транспортом в отрасли. Мы увидели, что на обеспечение скорой помощи и поликлиник транспортом выделялись большие деньги. На тот момент (2007-2008 год) объем средств был около 200 миллионов рублей - это немаленькая сумма для миллионного города. Тем более что потребность в транспортном обеспечении при правильном построении логистики была не сверхъестественная: тогда городу требовалось около 80 машин скорой помощи и около 150 легковых автомобилей.

Но ведь тарифы ОМС занижены.

Конечно. Более того, за счет ОМС запрещено покупать новые машины, а средний износ подвижного состава в стране составляет 80 процентов. У нас же в договоре стоит условие, что предоставляемые городу машины должны быть не старше пяти лет.

Почему нам выгодно оказывать транспортные услуги «скорой», а муниципальному предприятию - невыгодно? Когда все начиналось, в рамках бюджета, выделяемого экстренной службе, были подсчитаны фактические расходы и разработана методика формирования почасового тарифа для муниципальных предприятий. Например, в Перми в 2008 году расчетный тариф составил 275 рублей в час. Мы же выставили цену 268 рублей в час.

Муниципальное предприятие - крупная структура, которая занимает большую территорию, располагается в трех- или четырехэтажном здании, имеет свои гаражные боксы. Все это влечет за собой громадные коммунальные и налоговые платежи. Короме того, у них обычная система налогообложения с максимальными отчислениями.

В этом не виновато ни муниципальное предприятие, ни управление здравоохранения. Например, социальные налоги у муниципального предприятия сегодня 30-34 процента, все отчисления. У малого бизнеса, к которому относятся мои компании - 20 процентов. Эти14 процентов разницы налога мы можем направить на более конкурентную зарплату сотрудников.

Скорая помощь никогда не зарабатывала деньги, она всегда осваивала бюджет. С 2012 года скорая перешла на ОМС, и в этой сфере теперь действительно есть возможность заработать. Например, за январь от планового пермская "скорая" получила на 10 миллионов больше за счет того, что выполняла еще часть неотложных вызовов - это стало возможным в том числе благодаря правильно организованной работе транспорта.

Резюмируя: получается, что заниженные тарифы для вас являются нормальными, а не убыточными, как для муниципальных предприятий?

Да. Есть субъекты (например, Ярославль и Белгород), где тарифы очень занижены - там аутсорсинг на сегодняшний день невозможен.

В Волгограде это возможно, и когда я туда приехал, чиновники захотели отдать на аутсорсинг транспортное обеспечение не одной-двух подстанций, как это было поначалу в Перми, а сразу всей скорой помощи. Для этого они и объявили аукцион.