Легкой смерти не получится

Глава комитета Совета Федерации по социальной политике Валентина Петренко рассказала «Коммерсанту» о новой законодательной инициативе российских сенаторов.  По ее словам, сейчас в СФ обсуждается проект закона, который разрешит врачам прерывать жизнь больного. Однако через некоторое время Петренко сообщила журналистам, что Совет Федерации не только не собирается легализовывать эвтаназию, но и, возможно, еще больше  ужесточит уголовную ответственность за неё.

Проект, детали которого были озвучены Петренко, поражал своим радикализмом. По ее словам, пациентам с неизлечимыми заболеваниями предполагалось предоставить возможность добровольно уйти из жизни, подав соответствующее заявление на рассмотрение консилиума врачей, а также специальной комиссии из адвокатов, медиков, представителей общественных организаций и сотрудников прокуратуры. Умерщвлять больных предлагалось с помощью смертельной инъекции обезболивающего.

Таким образом, устами одного из сенаторов СФ изъявил готовность легализовать наиболее радикальную форму эвтаназии – прерывание жизни больного при активном содействии врача.  

Вскоре, однако, Петренко выступила с новым заявлением, в котором фактически открестилась от всего сказанного ранее. На сей раз она рассказала о том, что проекта легализации эвтаназии на самом деле не существует, а СФ лишь обратился к ведущим медицинским учреждениям страны с предложением начать обсуждение этой проблемы.

«Законопроект, который мы, возможно, потом разработаем, не обязательно скажет «да» эвтаназии. Может, он напротив ужесточит соответствующее наказание», - сообщила Петренко.

Теория и практика

Вопрос об эвтаназии запутан терминологическими трудностями, а также многочисленными соображениями морально-этического, правового и религиозного порядка. Самая примитивная классификация выделяет две формы эвтаназии – пассивную и активную. В первом случае речь идет о прекращении лечения больного, во втором – о сознательных действиях врача, ведущих к смерти пациента.  

Прекращение лечения может осуществляться несколькими способами: от простого самоустранения врача до введения препаратов «двойного назначения», например наркотиков, снимающих боль, но повышающих риск смертельно опасных осложнений. Особым случаем является отключение поддерживающего жизнь оборудования – аппаратов искусственной вентиляции легких, искусственного питания и гидратации. В зависимости от наличия или отсутствия согласия пациента различают также добровольную и недобровольную (non-voluntary) эвтаназию. Вопрос о последней возникает в тех случаях, когда дальнейшее лечение человека, находящегося в бессознательном состоянии, представляется бессмысленным. Отметим, что в странах, где существует строгая классификация разрешенных и запрещенных форм эвтаназии, подобные решения принимаются с участием родственников или опекунов больного. Там, где этого нет, врачи часто действуют на свой страх и риск, стараясь, во избежание осложнений, не ставить посторонних в известность о принимаемых решениях.

Активная эвтаназия в настоящее время практикуется в Голландии, Бельгии и Швейцарии, а также на территории американского штата Орегон. С 2004 года французским врачам официально разрешается прекращать лечение по требованию больного и использовать сильнодействующие обезболивающие, способные ускорить летальный исход. В Великобритании эвтаназия официально запрещена, однако власти этой страны с некоторых пор сквозь пальцы смотрят на «самоубийственный туризм» неизлечимо больных, отправляющихся за достойной кончиной в швейцарские клиники. 

Российские законы однозначно запрещают врачам какими-либо действиями или средствами приближать смерть пациента. Незаконной считается и пассивная эвтаназия, хотя, как и за рубежом, неофициально это явление давно существует.

За и против

Современные технологии часто позволяют поддерживать жизнь неизлечимо больного неопределенно долго, весь вопрос в том, нужно ли это ему самому. Главный аргумент сторонников активной эвтаназии - право человека самостоятельно распоряжаться своей судьбой и, в случае необходимости, предпочесть долгой и бессмысленной агонии достойный и относительно безболезненный уход из жизни. Не менее очевидна и прагматическая целесообразность: узаконенная эвтаназия позволит снизить расходы, освободит места в больницах и перенаправить усилия персонала на помощь другим, более благополучным пациентам. Надо полагать, эти соображения особенно важны для России, где развитый госсектор в здравоохранении сочетается со слабой системой медицинского страхования, из-за чего уход за пациентом в большинстве случаев целиком оплачивает государство.

К рациональным аргументам противников эвтаназии следует отнести вероятность злоупотреблений со стороны недобросовестных врачей или злонамеренных родственников, которые могут теми или иными способами принуждать тяжело больного пациента к самоубийству. Не всегда просто бывает оценить психическое состояние пациента, настаивающего на уходе из жизни. Эти проблемы, однако, носят сугубо технический характер и зависят от совершенства правового регулирования медицинской деятельности в целом.

Не менее важны, однако, и аргументы из области иррационального: эвтаназия, как разновидность самоубийства, однозначно осуждается традиционными направлениями христианства, а также ислама и иудаизма.

«Христианское сознание не приемлет участия вторых лиц в смерти человека, какими бы причинами она ни прикрывалась. Никто, кроме Бога, не может решать, сколько жить человеку на этой земле», - заявил, комментируя слухи о легализации эвтаназии пресс-секретарь Московской патриархии о. Владимир Вигилянский. Оставив рассуждения о степени греховности различных форм эвтаназии богословам, отметим неправомерность законодательного навязывания такой точки зрения религиозно индифферентным гражданам.

Что же касается этической стороны вопроса, то растиражированные СМИ страдания безнадежных больных, годами добивающихся в судах права на смерть, могут кого угодно убедить в том, что по крайней в мере в некоторых случаях эвтаназия не только допустима, но и необходима.

По данным ВЦИОМа за июль прошлого года, в той или иной степени оправданной эвтаназию считают 58% россиян, противоположного мнения придерживаются 28%.  И все же, обсуждение столь чувствительной темы уместно начинать только после решения других, более насущных проблем отечественного здравоохранения. Мягко говоря несвоевременно рассуждать о легализации активной эвтаназии в стране, где уровень доверия населения к медикам ниже всех предельно допустимых норм. В такой ситуации неуклюжие и противоречивые инициативы российских сенаторов могут лишь окончательно запутать дело, сделав перспективу любых осмысленных решений совершенно иллюзорной.

Михаил Алексеев