Между надеждой и реальностью: как говорить с пациентами

Издание STAT публикует эссе Эллисон Бонд, интерна в отделении интенсивной терапии Общей больницы Массачусетса. Бонд рассказывает о том, как она общается с тяжело больными пациентами и их родственниками.
Между надеждой и реальностью: как говорить с пациентами
Stokkete/Shutterstock /
2 минуты
1268

Издание STAT публикует эссе Эллисон Бонд, интерна в отделении интенсивной терапии Общей больницы Массачусетса. Бонд рассказывает о том, как она общается с тяжело больными пациентами и их родственниками.

«Очнется ли мой сын? Есть ли шанс, что он снова заговорит?» — спрашивает со слезами на глазах мать Р., который попал в больницу после передозировки опиатами. Когда его нашли, Р. был без сознания и не дышал. Тесты показали вероятно необратимые нарушения мозговой и сердечной деятельности, вызванные недостатком кислорода.

Эллисон рассказывает, как в беседе с родственниками Р. она пыталась сохранить равновесие между надеждой и реальностью. Она делилась с родными больного возможными исходами: он может умереть; он может выжить и навечно остаться в коме; он может выжить и восстановиться. А может застрять где-то посередине. Судя по тому, что она видела в своей практике, скорее всего Р. навсегда останется инвалидом, но никто не может знать точно. Эллисон описывает, как она старалась с осторожностью выбирать слова в попытке не быть чрезмерно негативной — или фальшиво оптимистичной.

Молодые врачи учатся говорить с пациентами и их близкими, заимствуя фразы у своих более опытных коллег, — а также на своих ошибках. Многие пациенты предпочитают реалистичные прогнозы, однако иногда это действительно сложно — честно обсуждать серьезный медицинский вопрос, не лишая при этом людей надежды, которая имеет гигантское значение для больных и их семей.

Иногда врач просто не знает, как будет развиваться состояние пациента. Согласно одному исследованию, прогнозы врачей о том, как долго осталось жить раковому больному, точны лишь в 20% случаев — их предположения чаще всего слишком оптимистичны. Эллисон предполагает, что такие данные говорят о том, как сильно доктора болеют и переживают за своих пациентов. «Я хочу, чтобы разросшаяся опухоль исчезла после курса химиотерапии — или чтобы переживший серьезный инсульт человек снова мог ходить. Однако ни то, ни другое не очень реально, и реальность должна держать надежду в узде», — пишет Бонд. Тело человека уникально, и сценариев может быть множество — потому прогнозировать будущее зачастую невозможно.

Однако в ходе работы в больнице автор материала осознала, что давать пациентам и их семьям надежду, на которую они могут опереться, — крайне важно. А еще важно делать остающиеся больному дни настолько приятными, насколько это возможно. Эллисон приводит в пример господина К., у которого был прогрессирующий рак и диабет: он захотел поплавать в бассейне и сладкий холодный кофе — и ему устроили и то, и другое. Приоритетом стала его радость, а не контроль над уровнем сахара в крови (который не сможет значительно улучшить или продлить жизнь К.).

Важно знать, чего хотят пациенты, отмечает Бонд. Она цитирует онколога Энтони Бэка из Вашингтонского университета в Сиэтле: «Пациентам и их родным следует говорить врачу о самых разных надеждах, которые не обязательно должны быть логичными». Кто-то хочет посетить свадьбу родственника, а кто-то — просто выйти погулять в город. «Большинство людей надеются на кучу вещей», когда им ставят суровый диагноз. И с развитием болезни это никуда не девается.

Когда Р. пришел в себя и покинул больницу «своим ходом», Бонд была вне себя от радости. Свою роль сыграли молодость и тот факт, что кислород не поступал в его мозг не очень долгое время. «Думаю, его родные решили, что я в своих прогнозах была излишне пессимистична, — пишет автор. — И все же, среди таких пациентов, как он, я видела множество тех, кто больше не очнулся, — или тех, кто на всю жизнь остался инвалидом».

Эллисон пишет, что все еще ищет эту точку равновесия между надеждой и реальностью, когда беседует с больными и их семьями, — и вероятно, будет ее искать всегда. Но ей нравится думать, что надежда существует всегда — а отыщем мы ее или нет, зависит только от нас.
 

Клещевые инфекции — чем опасен анаплазмоз? Объясняет врач Врачи говорят Клещевые инфекции — чем опасен анаплазмоз? Объясняет врач
Инфекция может стать эндемичной для Центрального федерального округа
Что может сделать борщевик человеку? Объясняем по науке Как правильно Что может сделать борщевик человеку? Объясняем по науке
Опасное растение, вызывающее ожоги и аллергию