Судьба пациента

{#vrez.58146}

В 2009 году у Натальи, моей знакомой, заболел муж. Когда они пришли в поликлинику по месту жительства, на УЗИ обнаружились множественные метастазы. Сказали, надо искать очаг. Однако куда и к кому теперь идти – не сказали. Шокированные свалившейся бедой далекие от медицины люди стали узнавать по знакомым, что можно предпринять в такой ситуации. В одной из городских больниц мужчине поставили диагноз – рак прямой кишки. Здесь же за 50 тысяч и прооперировали – без оформления финансовых документов, разумеется.

Потом пациента направили в Онкологическую поликлинику. Пара явилась туда в 7 утра. Народу было уже столько, что к врачу они попали только ближе к 16. В течение этих 9 часов Наташа и ее муж наблюдали мертвенно-бледные, с зеленоватым оттенком, лица бесконечного множества пациентов, держащихся из последних сил. А также врачей, раздраженно общавшихся с их родственниками: принимая пакеты с конфетами, фруктами и коньяком, они без обиняков тут же сообщали им, что больной не жилец и нечего сюда ездить.

Кстати, именно в очередях  - друг от друга - люди зачастую получали простые и действенные советы, как и что делать в тех или иных случаях. Как лечить стоматит, часто начинающийся после первого сеанса химиотерапии, чем сбивать температуру и так далее. От врачей онкологической поликлиники, по словам Наташи, эффективных рекомендаций она так и не дождалась. Ее мужа медики не спасли: от химио- и лучевой терапии ему становилось только хуже. В течение трех месяцев он с воодушевлением ждал результатов анализа на генную мутацию, от которого зависела тактика дальнейшего лечения. Однако они так и не пришли.

Примерно через год после смерти Наташиного мужа, в марте 2011 года, в Областную онкологическую поликлинику с проверкой нагрянул губернатор Юревич. И пришел от увиденного в ужас. Вскоре был уволен руководитель окружного онкологического диспансера Андрей Важенин. Гигантские хвосты очередей куда-то спрятали – скорее всего, перевели в электронный формат. Однако народу там по-прежнему много. И это неудивительно.

Согласно статистике, озвученной главным онкологом Минздрава РФ, до недавних пор директором Онкологического института имени Герцена Валерием Чиссовым и главным внештатным специалистом-онкологом регионального минздрава Андреем Важениным, в 2012 году на 100 тысяч населения в Челябинской области приходилось 414 онкологических больных. Среднероссийский показатель  - 231 человек. Именно поэтому на оснащение окружного онкологического диспансера расходуются колоссальные средства: в 2011 году закупили систему «Кибернож» за 435 миллионов, в прошлом году гамматерапевтический кобальтовый облучатель «TERABALT»за 35 миллионов, а также дорогостоящий аппарат для проведения искусственной вентиляции легких и наркоза.

Сейчас в Челябинском окружном онкологическом диспансере лечится Николай Николаевич -  отец еще одного моего знакомого. Строитель по профессии, он ежегодно проходит профилактический медосмотр, включающий обязательную флюорографию. Два года назад лежал в больнице с жалобами на загрудинные боли. Подозревали сердечную патологию, среди прочих обследований делали УЗИ брюшной полости и рентген грудной клетки, но так ничего и не нашли. Вскоре начались сильные боли в ногах. В поликлинике по месту жительства терапевт и невролог без всяких дополнительных обследований, ограничившись внешним осмотром, поставили остеохондроз.

В сентябре 2012-го боли усилились. Чтобы попасть на прием к хирургу, нужно ждать 3 недели. Пришлось заплатить за консультацию в другом лечебном учреждении. Там на основании рентгеновских снимков поставили неправильно сросшийся перелом. Абсурдность этого диагноза была совершенно очевидной и для пациента и для его родственников. И снова начались бесплодные походы по врачам, пока кто-то из них не посоветовали пройти МРТ – разумеется, где угодно, в частном порядке, за свой счет. Томограф показал метастазы.

К тому времени боли в ногах стали настолько невыносимыми, что работать было уже невозможно. Однако, как объяснили в поликлинике, давать больничный больше, чем на три недели, они не имеют права. Приходилось закрывать бюллетень, превозмогая боль, ходить неделю-другую на работу и брать новый больничный. Впрочем, разбираться с этим нюансом у родственников уже не было ни сил, ни времени. Они вели войну за то, чтобы участковые врачи дали направление в поликлинику Областного онкологического диспансера. Под надуманными предлогами в этой законной просьбе им отказывали, не забывая, однако, сообщать, что жить Николаю Николаевичу остались считанные недели.

Когда направление оказалось на руках у пациента, он уже несколько раз побывал в Онкологической поликлинике на платных консультациях, основательно промариновавшись при этом в бесконечных очередях. В результате его направили на многочисленные анализы и компьютерную томографию. В случае с человеком, у которого найдены метастазы, счет порой идет на дни. Однако по медицинскому полису столь высокотехнологичную процедуру, как КТ, в Челябинске нужно ждать полгода, и даже «коммерческая» очередь на единичные работающие аппараты расписана на две-три недели вперед. Лишь благодаря случайному везению платную диагностику удалось пройти практически в тот же день.

После томографа стало окончательно ясно, что речь идет о четвертой стадии рака. Оставалось лишь найти первичную опухоль. Врачи направили на бронхоскопию. Пациент с сыном пришли в эндоскопическое отделение Онкологического диспансера. А там разыгралась следующая сцена. Доктор, увидев направление, закатил глаза: мол, процедура очень дорогая, вы ее не потянете, давайте-ка я вам оформлю другую, подешевле, тысяч за семь. О том, чтобы пройти не самую сложную диагностику бесплатно, не было и речи. Посетители, уставшие от бесконечных хождений по кабинетам, были уже согласны на все и записались на завтрашний день. Однако из дома позвонили в другую больницу и узнали, что бронхоскопию можно сделать сегодня же и всего за 2,5 тысячи.

Прибор опухоли не обнаружил, и в онкологической поликлинике это стало поводом для отказа в госпитализации: ну и что, что у вас метастазы, диагноз то не установлен, от чего мы вас должны лечить?! Только после звонка из очень высокого кабинета место в стационаре все-таки нашлось. Там-то родственникам по секрету признались, что существует негласное указание: с неустановленным диагнозом не брать!

В диспансере, по словам Евгения, сына Николая Николаевича, им пришлось столкнуться с новыми проблемами: начиная с холода в палатах, где лежат после операций, и сквозняка из плохо закрывающихся алюминиевых окон, и заканчивая несогласованностью работы больничных подразделений и равнодушием врачей:

{#vrez.58145}

Отдельная тема – назначение симптоматических препаратов и лечение сопутствующих заболеваний. Здесь опять же все зависит от энтузиазма и воли пациента и его близких. Семья Николая Николаевича разузнала, что при его диагнозе могут быть полезными и эффективными бисфосфонаты: они предотвращают разрушение опухолью костной ткани и уменьшают боль. Бросились к врачу. Тот отнесся к идее индифферентно: да, можно попробовать. Но чтобы получить от него направление на капельницу, пришлось ждать еще три недели. Напомню: речь идет о человеке с четвертой стадией рака! Примерно та же история - с повышением температуры, из-за которого, собственно, пришлось приостановить лечение. В диспансере пациента отправили избавляться от этого симптома в поликлинику по месту жительства. А там в свою очередь развели руками: какое может быть лечение, он у вас умирает! Дело, между тем, было в ателектазе легкого и скапливающейся в плевральной полости жидкости. Помог прием антибиотиков. 

Несмотря ни на что, Николай Николаевич продолжает лечение. Его поддерживают близкие люди – семья. У них есть возможность собрать 80 тысяч за диагностику, через высокие кабинеты добиться госпитализации в онкологический диспансер, потратить время и силы на самостоятельное изучение информации о болезни и способах лечения, а также на бесконечные и далеко не всегда результативные походы по врачам. Но что делать тем, у кого нет денег, близких родственников и влиятельных знакомых? И на что, кроме чуда, надеяться им?