Победитель лёгочной эмболии

Портрет Мартина Киршнера (1879-1942) в галерее Гейдельбергского университета.

До этого дня она не поддавалась никакому лечению и за считанные минуты душила пациентов насмерть прямо на глазах беспомощных врачей.

Охота на лёгочную эмболию

В 1907 году один из самых искусных в мире хирургов – Фридрих Тренделенбург – объявил охоту на лёгочную эмболию. Он сказал, что победа над ней обессмертит имя того, кому удастся этот «бравоурштюк» (буквально «шедевр, достойный слова браво»). Тренделенбург придумал операцию по удалению тромбов из лёгочной артерии, разработал нужные инструменты, описал методику… но сам применить её не смог. Его ученики преуспели в опытах над собаками, однако пациенты-люди гибли, чаще всего прямо на столе.

Мартин Киршнер

Счёт открыл безвестный хирург из Кёнигсберга Мартин Киршнер. Он не был учеником Тренделенбурга и вообще не входил в круг блестящих немецких светил. Начинал как терапевт. В 1906 году его призвали на военную службу, где Киршнер приглянулся великому герцогу Саксонскому и был откомандирован в ставку как личный врач Его Светлости. Терапевт сопровождал герцога в путешествии по Индии. Поначалу было интересно, потом нашему герою надоело положение игрушки сановника, для которого все кругом – обслуга. Киршнер переехал в университетский городок Грайфсвальд, известный своей хирургической школой, и там пару лет ассистировал бесплатно, лишь бы сбежать из терапевтов. Когда клинике Кёнигсбергского университета понадобились новые хирурги, грайфсвальдская команда переехала туда, пригласив Киршнера. В Кёнигсберге, ныне Калининграде, он и провёл ту самую операцию.

Рисунок из работы Фридриха Тренделенбурга (1844-1924), с линией рекомендованного им Т-образного разреза для операции по поводу ТЭЛА.

Иоганна Кемпф

14 марта 1924 года швее Иоганне Кемпф, 38 лет от роду, оперировали ущемлённую бедренную грыжу. На третий день начался жар и кашель – так бывает сразу после возникновения пробки в лёгочной артерии. Коварная эмболия маскируется под пневмонию, которую и заподозрили. Утром 18-го приставленный к Иоганне ассистент усадил её в постели, чтобы прослушать лёгкие. Как только больная улеглась опять, она ощутила страшную боль в груди. Прижав руки к сердцу, пациентка сказала: «Мне конец. Передайте привет моему папе!» Через 8 минут пульс у неё не прощупывался, кожа посинела, а на поднесенном к губам зеркальце еле-еле виднелось пятнышко пота. Киршнер счёл, что терять уже нечего, и велел готовиться к операции Тренделенбурга.

Иллюстрация к оригинальной методе Тренделенбурга — при натянутом рукой жгуте через разрез в лёгочной артерии корнцангом извлекаются эмболы.

Ход операции

Происходило это в здании, где сейчас расположен медицинский центр имени Пирогова, бывшая Портовая больница. Кто бывал там, мог видеть 115-метровый коридор, по которому бегом провезли каталку с умирающей Иоганной Кемпф. Инструменты для памятной операции Киршнер заказал давно и держал в ёмкости со спиртом, чтобы не терять времени на дезинфекцию. Наркоз не понадобился: пациентка и так без сознания. Баллон с кислородом и маска были наготове. Окунув руки в спирт и смочив им операционное поле, Киршнер повёл операцию строго по методике Тренделенбурга: сделал Т-образный разрез, удалил часть второго ребра и пересёк третье, подбираясь к сердечной сумке. Перевязка внутренней грудной артерии; раскрытие плевры – зажимы, раскрытие перикарда – зажимы. Зондом завели резиновый жгут, который ассистент натянул, чтобы пережать основание аорты и лёгочной артерии. Кровоток прекратился полностью, сердце встало. Тренделенбург предупреждал, что оно не заработает, если кровообращение не восстановить за 40 секунд. Вот сколько времени было отпущено на самое главное: Киршнер сделал продольный надрез на лёгочной артерии, просунул в щель щипцы-корнцанг и вытащил сначала из правой, а потом из левой артерии длиннющие сгустки. Это и были проклятые эмболы. В следующий заход – ещё один сгусток, покороче, третий заход уже ничего не дал. Тогда Киршнер зажал щель в артерии двумя пинцетами, жгут отпустили и по расчищенному сосуду в лёгкие пошла кровь. Сердце почти сразу же забилось как надо. На все эти манипуляции ушло 4 минуты – меньше, чем вы читаете эту заметку. И всё же Киршнер опасался за разум своей пациентки: мозг долго оставался без кислорода. Первые сутки после операции Иоганна действительно была не в себе, потом оправилась. Через 5 недель она сумела доехать на поезде до Берлина и показаться участникам хирургического конгресса. Коллеги стоя приветствовали Киршнера и старика Тренделенбурга, который доживал последние месяцы, но всё же увидел воплощение своей идеи.

После операции

Иоганна чувствовала себя хорошо и вернулась к работе, выдерживая даже ночные бдения над срочными заказами. Когда 4 года спустя она приехала на следующий конгресс, в успех Киршнера поверили и пробовали его повторить, но за 10 лет удалось это лишь пятерым – сноровка не та. Слава победителя эмболии гремела на всю планету. Придя к власти, Гитлер настоял, чтобы Киршнера выбрали председателем Немецкого общества хирургов: для пропаганды на этом месте была нужна знаменитость.

Эмболы, удалённые из лёгочных артерий в ходе первой в мире эмболэктомии.
Рисунок из публикации Киршнера 1924 года. Шкала в сантиметрах.

Однако через год наш герой тихо сдал свой пост под тем предлогом, что ему нужно строить в Гейдельберге университетскую клинику, не имеющую равных в Европе. На самом же деле Киршнеру очень не хотелось вступать в нацистскую партию, а председатель общества хирургов Германии должен был не просто состоять в НСДАП, а ещё и занимать в ней какую-нибудь руководящую должность. Это было для Киршнера неприемлемо. Даже когда в университетах ввели обязательное нацистское приветствие и профессор, заходя в аудиторию, должен был вскидывать руку и кричать «Хайль Гитлер!», Киршнер этого избегал. Он обычно появлялся с каким-нибудь препаратом в руках, и начинал без церемоний: «Господа, перед вами образец того-то».

Не желал он и воевать. После захвата Франции Киршнера всё-таки послали в армию, но вскоре он выбыл по состоянию здоровья. Диагностировал у себя злокачественную опухоль и, к сожалению, то была не симуляция. Оперировал его любимый ученик Рудольф Ценкер, и обнаружил неоперабельный рак поджелудочной железы с метастазами в печени. Ценкер соврал учителю, что сумел убрать рак, и ловко подсунул гистологический препарат другого, более благополучного пациента. Киршнер сделал вид, будто поверил, а сам переписал завещание. Распорядился, чтобы на похоронах не было ни речей, ни венков. Так он устроил, что над его могилой люди в мундирах не стреляли в воздух и не кричали «Хайль!»

Михаил Шифрин