Дело не в зарплате

 19 сентября в министерстве здравоохранения Самарской области состоялся брифинг, на котором обсуждалась ситуация, связанная с увольнением медиков из отделения детской реанимации и интенсивной терапии ГБУЗ "Самарский областной клинический кардиологический диспансер". На вопросы журналистов отвечали заместитель министра здравоохранения Самарской области Сергей Кузнецов и главный врач ГБУЗ "СОККД" Сергей Хохлунов. Подробности со ссылкой на первоисточник, Департамент по информационной политике и связям с общественностью аппарата Правительства Самарской области, сообщает интернет-издание "Самара сегодня". Наша редакция связалась с одним из подавших заявление об  увольнении врачей, которые на брифинг приглашены не были, но располагают аудиозаписью встречи руководителей областного здравоохранения с прессой. Вниманию читателей  МедНовостей предлагается комментарий Петра Тощева, полученный в четверг по телефону. 

Достаточно много неправды было на брифинге. Но начать я хотел бы с другого. Ни замминистра Кузнецов Сергей Иванович, ни Сергей Михайлович Хохлунов, главный врач кардиодиспансера - на вопрос журналистов, почему не приглашена другая сторона, то есть мы, подавшие заявление об увольнении врачи, по сути они ничего не ответили. Сейчас, на мой взгляд, идет сознательная попытка бросания камней по кускам, отвлечение внимания в сторону. Попытка изобразить, что врачи, вот эти-вот самые бузотеры, в первую очередь Тощев сотоварищи, возмутились уровнем своих зарплат. В местных изданиях, в частности, на сайте "Парка Гагарина" (самарское электронное издание), я не стесняюсь приводить уровень своей зарплаты. Я один из самых высокооплачиваемых сотрудников в отделении. И что бы, казалось, мне возмущаться! У меня 25,40 тысяч рублей на 1,75 ставки. Но сейчас идет попытка все склонить в сторону монетизации, что врачи и может быть даже медсестры недовольны уровнем своих зарплат. Исходно все это несколько иначе протекало. Врачи внезапно обнаружили, что у них нет медсестер. С чего бы это? Долгого расследования не потребовалось, достаточно иметь 50-процентный IQ, чтобы понять, что они уходят оттого, что им платят крайне мало.

Врачей держат как тот ресурс, который останется, который будет обучать приходящих, с ними более или менее расплачиваются и, в общем-то, у меня крайних претензий по этому поводу не было. Есть претензии к непрозрачности начисления каких-то доплат, которые в ведении главного врача, а также к тому, что по сравнению с кардиоцентром мы - детская кардиохирургия - оказываемся в совершенно другой "ценовой категории". На брифинге были приведены Сергеем Ивановичем, замминистра, средние цифры по кардиоцентру в 40 тысяч у врача и 19 у медсестры. Мои сестры поражены, как и врачи. 40 тысяч у меня есть, а у моих младших коллег это половина, 20 тысяч. Несмотря на то, что начальство позиционирует нас как "социальные" отделения, абсолютно нужные городу, и с этим я согласен, это никоим образом не отражается на том, как ценится наш труд. И результатом этого является то, что из 29 штатных единиц мы имеем 13 сестер, и 10 человек из них, ушедших в течение лета.

Да, действительно, есть поток медсестер сестер: к нам гонят девочек, которые ничего не умеют, но для того, чтобы они чему-то научились, требуются годы, требуется сильная мотивация, а этого очень сложно достичь. Приходят шесть человек - выпускников училища, проходят месяц практики, после которой в отделении остаются три человека, а через два-три месяца их нет. Давайте не забывать все время возвращаться к этой точке!

Мы можем говорить о зарплатах, мало денег или много…но фокус проблемы в том, что 13 сестер для нашего отделения, шестикоечного, это, на мой взгляд, катастрофа, причем перманентная.

Врачи инициативной группы - я, Андрей Гурьев и Анастасия Сонина, в первую очередь, выполняя свой долг - это без пафоса, каждый понимает долг как может - не только приходят на работу, кто-то ходит в операционную, кто-то лечит тяжелых больных с различными послеоперационными осложнениями, но не только это делает, а еще заботится какими-то организационными моментами, поскольку нашу администрацию, начиная прямо с Минздрава и кончая главным врачом, никоим образом эта ситуация не касается. То есть, может и касается, и какие-то шаги они предпринимают, но по факту медсестер осталось 13. Это у них называется, "нагоним еще".

Хочу обратить ваше внимание, что представитель Минздрава на брифинге выступал достаточно напористо и на грани хамства, занимая собой все пространство, проговаривая речитативы про "план Путина", про улучшения в 2018 году, про то, что все будет лучше и про средние зарплаты по стационару (это как "средняя температура по больнице").

Брифинг был посвящен ситуации кадровой. Так было объявлено. В конкретном отделении конкретного стационара. А замминистра Кузнецов засыпал цифрами, но ничего не говорил по сути. Про кадровую ситуацию он ничего не сказал. Были отвлечения от сути, от кадровой ситуации, типа того, что Тощев получает много, и на самом деле он зажрался. Ну, наверное… Но меня почему-то кадровая ситуация волнует, а Кузнецова и Хохлунова - не очень. И они считают, что убедили журналистов в том, что дальше как-то справятся. Вот до этого не справлялись, и к нам не шли врачи, а вот сейчас - так прозвучало на пресс-брифинге - они пойдут. Но даже при высоком уровне заработных плат в медицине по региону, на моем рабочем месте, почему-то-вот не идут врачи, и взвешивают на чашах весов те затраты, те знания, которые им надо получить, ту самоотдачу, и то вознаграждение, которое получают.

Я хотел бы, чтобы те люди, которые обоснованно жалуются на врачей, не получая помощь достаточного качества, сталкиваясь с хамством, сталкиваясь с безразличием, понимали, что это последствия именно такого кадрового отношения, именно такой кадровой политики, которая сводится к одной фразе: "кому не нравится, пусть валят!". Так относились к нашим медсестрам. Я еще раз прошу возвращаться в ту точку, что их - 13! Наверное, они не глупые дуры, чтобы не сделать для себя выбор: работать на такой работе, получая столько денег, или уйти в какое-то место, где платят чуть больше и работа замечательная. У них есть семьи, у них есть планы.

Далее. Перед тем как начался пресс-брифинг, я выложил в открытый доступ на своей странице в социальной сети ВКонтакте список конкретных вопросов, которые я бы задал ответственным лицам. Но на брифинге, во-первых, много времени заняла прямая речь начальников, во-вторых, я могу понять, что не все журналисты могут себе позволить настолько прямые вопросы, а в третьих - они не внутри ситуации. Но мы-то не были приглашены! Я бы не дал этим людям уйти от ответа.

Так-вот, на прямые вопросы вроде " как вы планируете работу на ближайшую неделю с наличным составом врачей?" Сергей Михайлович от ответа уклонился, рассказав, что у него 10-летний стаж врача, что он и раньше справлялся со сложными ситуациями, и дальше справится.

Я прошу обратить внимание, что по кадровой ситуации в детской реанимации Самарского областного кардиодиспансера по сути вопросов не было дано ни одного ответа. Все свелось к обсуждению средних зарплат в медицине, высокой - у Тощева, и акцентуации его личных особенностей, "он истерик".

Это неумная попытка чиновников и руководства больницы дать ответ, т.е. они считают, что ответ должен быть жестче, чем вопрос. И вранье, вранье с самого начала, с количества поданных заявлений. Где-то они говорят, что уволились два врача, где-то - один, где-то, что Тощев уже уволен.Варианты переговоров со мной, насколько я понимаю, не рассматриваются. Более того, нас с коллегами пытаются разлучить, и это для меня уникальный опыт, когда мои коллеги меня поддержали, солидаризируясь. Мы уходим в одиночку, и были попытки "слить" самых бурлящих, а далее, как они полагали, обстановка в отделении оздоровится - это мое личное мнение, должен подчеркнуть! Уйдут бузотеры, а остальные взвалят на себя их долю и будут дальше пахать, как пахали.

Сергей Михайлович Хохлунов на брифинге говорил, что медицину делают энтузиасты. В этом я с ним согласен, но возмущает цинизм, когда на этот энтузиазм рассчитывают годами. И это все, другого и быть не может. Мы все трое энтузиасты, нам очень жаль свою работу. Просто в этой ситуации мы дошли до какой-то точки невозврата, нам есть что терять, но нас очень оскорбляет такое отношение, когда на прямой разговор с коллективом администрация не идет. К нам прислали заместителя главврача, он очень умело отделался общими словами, не ответил ни на один из острых вопросов, и дальше мы поняли, что администрация надеется переждать пока мы, так сказать, перебесимся.

Я очень благодарен журналистам, которые поддержали и насколько могли врубились в эту сложную ситуацию, когда представляются радикально противоположные точки зрения. Я рассчитываю, что пока я еще работаю, я имею право говорить о ситуации в кардиодиспансере, и я продолжу делиться информацией с СМИ и представителями заинтересованных лиц. Я рассчитываю достучаться до родителей, которые должны понять, что на самом деле ситуация с оказанием медицинской помощи может оказаться "швах". Я рассчитываю, что на следующей неделе включатся те коллеги, которые продолжают бояться. Но есть те из работающих, кто нас, к сожалению, не поддержит. Я думаю, что на следующей неделе в медиа-пространстве появятся люди, которые уволились и которые скажут, почему они уволились. Чтобы не звучало так, что это только истеричный Тощев, это его срыв и он крайне устал. Мы все устаем, все работаем в ситуации кадрированной, когда все берем полторы ставки, но очень бесит, когда на это рассчитывают и говорят, что все в порядке, а кому не нравится - пусть уходит.

Все три заявления были поданы 17 сентября, 18 сентября они легли на стол главного врача, последний день нашей работы - 30 сентября. Мне было предложено уволиться немедленно, но я не согласился, поскольку расценил это как попытку нас растащить, а с остальными договориться. Предпринимаются попытки договориться, чтобы двое моих коллег, подавших заявление, задержались на недельку, на две, с тем, чтобы эта тема ушла из СМИ, а пока надо обозначить, что отделение работает. Наверное, привлекут ординаторов, хотя прежде это было немыслимо в элитной кардиохирургии.

С самого начала можно было просчитать, какие шаги предпримут чиновники для того, чтобы обозначить, что все в порядке. Кажется, Киплинг сказал, что долг - это сосуд, а кто чем его наполняет, это его личное дело. Наш долг - обратить внимание на ситуацию, когда интересы медсестер, взаимные обязательства работодателя и работника, игнорируются. Да, формально деньги платят, но люди "голосуют ногами". Видимо, долг чиновника - изобразить для общественности, что все в порядке, что ситуация под контролем.