Особенности российского пациента и знаменитости в кампаниях по оздоровлению

{#vrez.57918}

Российские пациенты охотно участвуют в медицинских экспериментах, даже если они сопряжены с риском. Под таким заголовком была опубликована на этой неделе статья московского корреспондента The New York Times Эндрю Крамера (Andrew Kramer).

Опросив множество добровольных участников клинических испытаний лекарств, разработанных зарубежными фармацевтическими компаниями, он пришел к выводу о том, что согласие на экспериментальную терапию зачастую является единственной для россиян возможностью получить доступ к современной фармакомедицине. Отчасти этому способствует российское законодательство, согласно которому зарубежные фармкомпании, прежде чем выйти на российский рынок, обязаны провести испытания предлагаемых препаратов в нашей стране. Действие этой правовой нормы, по мнению экспертов The New York Times, заставляет участников рынка инвестировать в клинические испытания на российских пациентах. Количество препаратов, испытанных в России, за последний год увеличилось на 96 процентов. Так, за первые шесть месяцев 2012 года российскими регуляторами были одобрены результаты 448 клинических испытаний, годом ранее этот показатель был равен 201.

По данным газеты, десятки новых препаратов американских и европейских фармкомпаний проходят в настоящее время испытания в Государственном научно-исследовательском центре профилактической медицины, Москва. Как и все экспериментальные препараты, они многообещающи, но и не лишены серьезных побочных эффектов. Издание ссылается на доктора Светлану Толпыгину, которая руководит клиническими испытаниями ряда лекарств. По ее словам, препараты для снижения веса часто вызывают тошноту и желудочно-кишечные расстройства, лекарственные средства от простатита, испытывающиеся на молодых людях - головокружение и спонтанные эрекции, у некоторых пожилых людей от неназванного лекарства развивается гиперактивность, сопровождаемая галлюцинациями. Но все это не отвращает российских пациентов.

Американский журналист отмечает, что компании особенно стремятся в Россию за клиническими испытаниями экспериментальных препаратов для психиатрии. Упоминается в статье и необъясненный до сих пор случай с антипсихотическим препаратом компании Eli Lilly, Zyprexa, который получил одобрение FDA для лечения подростков именно на основании российских результатов, разительно отличавшихся от результатов клинических испытаний этого же лекарства в США.

Знаменитости - актеры, писатели, политики - не эксперты в области здравоохранения, но их вовлечение в кампании по борьбе с заболеваниями или пропаганде здорового образа жизни может быть эффективно, потому что они в большинстве случаев выступают персонально и придают доверительную тональность публичному дискурсу, считает Саймон Чэпмен (Simon Chapman), профессор Университета Сиднея, Австралия. Его выступление на страницах British Medical Journal на этой неделе является ответом критикам идеи привлечения знаменитостей к различным акциям в сфере общественного здоровья.

По мнению профессора Чэпмена, несмотря на то, что известны отдельные случаи, когда знаменитости дискредитировали кампанию, гораздо больше случаев, когда они помогали привлечь внимание к замалчиваемой проблеме.

Среди отрицательных примеров - история 1999 года, когда знаменитый австралийский игрок в крикет Шейн Варн (Shane Warne) получил сумму с шестью нулями за применение никотин-заместительной терапии для отказа от курения, а после фотографы зафиксировали его с сигаретой во рту.

Еще один пример: популярнейшая австралийская певица Кайли Миноуг (Kylie Minogue), у которой был обнаружен рак молочной железы. Она не скрывала своей болезни и хода лечения. Результатом этого, по мнению наблюдателей от здравоохранения, стало не только резкое увеличение количества женщин в возрасте, требующем регулярного обследования, к маммографам, но и массовая маммография среди молодых девушек, которые подвергались ненужному облучению, не имея показаний к этому.

Однако двойственность "эффекта Кайли", как его обозначил Чэпмен, не должна закрывать деятелям здравоохранения глаза на потенциальную ценность знаменитостей. Так, случай с Кайли Миноуг, по мнению профессора, поднял вопрос о целесообразности массового скрининга на рак молочной железы.

Будущему регенеративной медицины посвящена публикация в пятничном номере Chicago Tribune, она представлена в виде ответа читателю, который обратился с вопросом о том, что это такое, в Клинику Майо. Клиника ответила: "регенеративная медицина - это зарождающаяся медицинская дисциплина, которая нацелена на поиск путей, стимулирующих организм к самоизлечению.

Регенеративная медицина рассматривает новые способы терапии не только выходящие за рамки уже практикующихся подходов, но и касающиеся неизлечимых в настоящее время заболеваний. Предполагается, что она революционизирует саму медицину.

В качестве объекта регенеративной медицины приводится, в частности, диабет. В настоящее время не существует способов заставить вышедшие из строя по причине этого заболевания бета-клетки поджелудочной железы снова начать производить инсулин. Поэтому больные диабетом вынуждены компенсировать функцию бета-клеток приемом инсулиновых препаратов. Экспериментальная регенеративная медицина предлагает другой путь. В лабораторных экспериментах, в частности, показана возможность выращивания здоровых бета-клеток из клеток кожи самого пациента. Это является возобновляемым материалом для лечения диабета путем клеточной трансплантации, поясняют эсперты.