В телевизоре рассказывают, как топ-менеджер Петров стал дауншифтером. Терпел-крепился, а потом уволился к чертям со своей ответственной должности, сдал квартиру, надел пеструю рубаху и улетел в Индостан без обратного билета. А вот коллеги Петрова, корпоративные монстры: одни осуждают, другие втихаря завидуют. Но заметно, что поступок Петрова вызвал в конторе определенный фурор. Еще бы! В России дауншифтинг - житейский идеал каждого второго. Даже если он не знает этого слова.
***
Признаться, я сильно стесняюсь своего хипповского прошлого. По прошествии лет идеология вечного кайфа в обрамлении цветочков и ненасилия не выдерживает никакой критики. Встречая на улице постаревших тусовщиков, я изо всех сил пытаюсь разглядеть в них что-то человеческое, но каждый раз сталкиваюсь с воплощением инфантилизма, безответственности и страсти к халяве. А до чего смешно они рассуждают о том, какие они особенные и как отличаются от всех этих карьеристов и офисных рабов!
Нет, дифирамбов человеку офисным работникам сейчас не будет. Тем более, что очень разные люди: это даже не прослойка, а слоеный пирог. Когда такой «пирог» описывают социологи, они упирают на то, что в целом это целеустремленные и мотивированные люди, которые довольны своей нынешней жизнью, но стремятся к лучшему. Я иногда жалею, что я не социолог: занялась бы изучением человеческих мечтаний. Чем не тема для прогнозирования? Одна недавняя ситуация еще сильнее подогрела во мне такое желание.
На выступлении некой фолк-группы (из тех, на чьи концерты ходит самая разнообразная публика) я заметила в совсем рядом две совершенно противоположные тусовки: «успешных людей» с прошлой работы и неформалов из компании десятилетней давности. Вода и камень, лед и пламень. Самое светское поведение в подобной ситуации – поприветствовать всех по очереди, расспросить, как дела, и отправиться после концерта восвояси. Но, здороваясь со всеми, я даже не успела заметить, как лед и пламень пошли на сближение. Я решила, что смыться, не пронаблюдав «смычку города с деревней» было бы неспортивно.
Первый подход, естественно, неловкий. «А вы чем занимаетесь?» «А я свободный художник». Обратите внимание, все свободные художники делают это: если они при знакомстве чувствуют в глазах собеседника недоумение, то сразу, без паузы, выдают какую-нибудь трогательную историю. «Я недавно вернулся из Хорога: снимал документальный фильм про встречу отца с сыном после двадцатилетней разлуки. Теперь засяду монтировать». Ага, засядешь ты, как же.
Парадокс, но вся эта разношерстная компания довольно быстро объединилась и решила продолжить знакомство, неспешно двигаясь в сторону какого-нибудь кабака. Я общалась со всеми, не без трепета ожидая, когда же иссякнут относительно нейтральные темы, вроде путешествий или только что закончившегося концерта, и вскроется глобальное противоречие систем ценностей. Но развязка почему-то все откладывалась.
Зашла речь о том, кому чего в Москве не хватает: ведь здорово, если было бы море, как в Стамбуле? И если бы были настоящие китайские кварталы с аутентичными забегаловками, как в Нью-Йорке! Эх, если бы зима не был такой долгой и слякотной. И если бы основная масса населения одевалась так же затейливо, как в Лондоне. «А один мой приятель бросил все и уехал жить на берегу океана». «Знаете, как классно в Гоа? Там уже огромная русская колония! Просыпаешься утром – хорошо, никуда бежать не надо. Покурил, сходил искупаться, кругом солнце, все стоит копейки!»
И с этого момента понеслось! Сентенцию «хорошо там, где нас нет» никто не оспаривал. Дискутировали лишь о том, какое из мест «там, где нас нет» самое лучшее, и делились волнующими деталями. Разошлись все глубоко за полночь, довольные забавным одноразовым знакомством.
Все-таки жизнь поразительная штука. Неплохо оплачиваемый управленец и седеющий хиппарь сходятся на том, что в идеале самым лучшим вариантом было бы свалить отсюда куда подальше, где можно греть пузо на солнышке и ничего не делать. Я понимаю, что мало кому нравится текущая реальность: но людей, готовых работать над тем, чтобы ее хоть как-то преобразовать, вообще днем с огнем не сыскать. Все стремятся перебраться отсюда, где «все плохо», туда, где все хорошо. Просто каждый выбирает собственный метод: толкиенист вырезает меч и идет разыгрывать любимую историю в компании единомышленников, дядя Вася откупоривает бутылочку с бормотухой и плавно отъезжает во внутреннюю эмиграцию, крашеная блондинка штурмует вершины гламура, потому что она этого достойна.
Только у нас в России люди постоянно сидят и ждут, когда же они попадут отсюда в другую прекрасную жизнь – неважно, реальную или воображаемую. Только это никакой не дауншифтинг, это снова страстное желание получить что-нибудь волшебное на халявку. Дауншифтинг нам будет грозить разве что лет через 300. Когда большинство соотечественников научится по-человечески работать и поймет, что каждый должен возделывать сад свой. Заодно и нефть кончится. А пока вкалываем, зайчики, вкалываем!