Неприятности (от поноса до глобальных катастроф) всегда случаются неожиданно и не ко времени. Сначала раздаётся звонок: «Пашка на своём ведре с гайками не разъехался с «кукурузером»!». Через час узнаёшь, что с ним были жена и ребёнок. Через два, что все они в тяжёлом состоянии рассованы по разным столичным больницам. И нужна кровь.
Я уже много лет являюсь донором. Так что ситуация «сдайте срочно кровь, а то помрёт» меня, прямо скажем, шокировала. Сразу подумалось: а случись это в другом городе, где некому приехать на пункт переливания крови – так бы и помер? Или имеется в виду символический акт жертвования?
Без бумажки...
Оказалось, вовсе не символический. Есть конкретная бумажка из конкретной больницы о том, что кровь мы сдаём такому-то. Более того, бумажек две: одна на совпадающую группу крови, а другая на обмен. Причём обе в одном экземпляре, а нас должно придти двенадцать. То есть, или мы должны придти все одновременно, или несчастная Пашкина мама должна дежурить у регистратуры несколько часов: пока все не сдадут кровь, чтобы потом заполненные по всем правилам бумажки отвезти обратно в больницу.
Иными словами, нельзя просто сказать, для кого ты сдаёшь кровь, чтобы информацию занесли в компьютерную базу, потому что не существует единой сети, объединяющей пункты сдачи крови и больницы. Самое удивительное: сети нет, а компьютер с некой абстрактной базой данных есть. К сожалению, есть... Потому что через пять минут после включения этот самый компьютер зависает, и в течение полутора часов все, пришедшие отдать (безвозмездно или не очень) кровь, сидят и ждут.
Закон подлости в действии: те два десятка раз, когда я приходила сдавать кровь в качестве жеста доброй воли, не имея в виду конкретного адресата, и процедуру можно было спокойно перенести на следующий день, ничего подобного не случалось.
У вас часом не "голубая" кровь?
Первые полчаса ожидания мы, как водится, нервничали и суетились. Потом, осознав бесполезность этого занятия, перешли к тщательному изучению информационных плакатов, развешанных по стенам. Среди агиток о том, как полезно сдавать кровь, и как это спасёт страну в целом и детей с лейкемией в частности, указателей, объясняющих расположение и порядок посещения кабинетов, обнаружился «Перечень противопоказаний донорству крови и её компонентов».
Среди абсолютных противопоказаний (то есть условий, по которым человек не может быть донором независимо от давности возникновения причины) туберкулёз, сифилис, лепра, ВИЧ, злокачественные опухоли, ишемическая болезнь. И тут же мы обнаружили потрясающую графу «Группы риска: гомосексуалисты, наркоманы, проститутки». Именно так, через запятую.
Первый закономерный вопрос, который у нас возник: каким образом они вычисляют гомосексуалов и проституток? В анкете, которую дают заполнять донорам, таких вопросов нет. Но даже если бы и были, то уж проститутки точно не стали бы отвечать правду, хотя бы потому, что секс-бизнес запрещён УК РФ. Также непонятно, почему гомосексуалы, вне зависимости от их стиля жизни, оказываются в группе риска, а гетеросексуалы, даже имеющие контакты с проститутками, отвода не имеют.
Единственная версия объяснения причин такой непоследовательности, которая пришла нам в голову: составители этих правил излишне серьёзно отнеслись к идеям Александра Богданова – человека, который основал в Советском Союзе Институт переливания крови. Ведь это он считал, что с кровью передаются такие свойства донора, как молодость или преданность идеям коммунизма. Наверное, они боятся, что гомосексуальность будет распространяться путём переливаний. Замечу, что даже идеалистически настроенный профессор Богданов выдвигал идеи воспитания «через кровь» не столько в научных статьях, сколько в фантастических романах, которые писал на досуге.
В разделе «Временные противопоказания к донорству крови и её компонентов» с логикой тоже всё не слава Богу. Почему-то экстракция и резекция зуба (какие страшные слова...) дают отвод на десять дней, а иглоукалывание, татуировки и пирсинг – на год. Хотя в зубоврачебном кабинете можно подцепить всё то же самое, что и во время пирсинга, и существенно больше, чем во время иглоукалывания. А лицензию стоматологи и иглоукалыватели получают, в общем-то, в одном месте. И, кроме того, инкубационный период болезней, которые можно подхватить в этих богоугодных заведениях, не больше полугода.
Сами мы не местные
Наконец, компьютер в регистратуре починили. И тут выяснилось, что есть ещё один весьма странный повод для отвода: отсутствие московской или подмосковной прописки. Скромные познания в физиологии позволяют мне понять, чем отличается первая группа крови от четвертой, положительный резус-фактор от отрицательного... Но чем отличается рязанская кровь от московской или, предположим, неаполитанской? Специалистам, видимо, виднее...
Я бы в доноры пошел
Вообще чтобы сдавать кровь, надо быть недюжинно здоровым человеком. Причём не только потому, что это требуется правилами. Просто лишь очень здоровый человек с крепкими нервами выдерживает четыре разных очереди на четыре разных осмотра и пятую очередь, чтобы, наконец, сдать кровь.
Да и сами осмотры требуют выдержки. Например, вопрос: «А почему это у вас татуировка? Вы что у нас, из группы риска?!» вызывает пятиминутный ступор, особенно когда задаётся немалых размеров молодому человеку, полжизни прозанимавшемуся боксом. К кому именно его отнесли, к геям, проституткам или наркоманам? Впрочем, после фразы: «Я - безвозмездный донор» все вопросы отпали.
По опыту стояния в очередях на станциях переливания крови могу сказать, что безвозмездных доноров примерно столько же, сколько тех, кто сдает кровь за деньги. Среди последних часто встречаются товарищи потрепанного вида, которые явно делают специальный перерыв в приеме алкоголя, чтобы сдать кровь и получить финансы на продолжение банкета. На них, кстати, отводы не распространяются, к группам риска они не относятся, и прописка у них имеется. Но качество донорской крови от этого, понятно, не выигрывает.
Большинство же безвозмездных доноров, как и мы в этот раз, сдает кровь кому-то конкретному. У нас принято жить по принципу «пока жареный петух не клюнет, мужик не перекрестится». Кажется, что проблемы переливания ужасно далеки от нас, но только до тех пор, пока мы сами (или кто-то из наших близких) не оказываемся в ситуации, когда кровь нужна прямо сегодня, прямо сейчас.
Многие чисто гипотетически не против стать донорами. Но их всегда что-то останавливает: то дел много, то не хочется рано вставать (большинство донорских пунктов работают ранним утром). Кто-то боится, что сдача крови плохо отразится на его здоровье (что, кстати, миф: можно почувствовать себя как хуже, так и лучше – не даром в старые времена лечили кровопусканием). Да и общее отношение к будущим донорам мало способствует развитию этого института в России.
***
Нам кровь сдать удалось. Семерым из двенадцати. У троих отводы из-за отсутствия прописки, у четвертого – из-за пройденного полгода назад курса иглоукалывания. Пятую девушку не допустили из-за недостатка веса (неожиданно оказалось, что по правилам этой станции нужно весить не менее 50 кг, хотя ни в каких нормативных документах этого не указано). К счастью, сданной нами крови хватило.
Однако, как соотносится всё увиденное нами с Законом РФ «О донорстве крови и её компонентов», в которой сказано, что донором может стать каждый дееспособный гражданин в возрасте от 18 лет, прошедший медицинское обследование? Немосквичи и геи не считаются гражданами? Или они недееспособны? Да и трактовка медицинских ограничений, хоть букве закона не противоречат, но, по сути, противоречат ее духу.
А в результате донорской крови даже в Москве не хватает. И ни один из нас не застрахован от того, что не окажется тем самым человеком, которому ее не хватит в критический момент.