Главное за неделю

На минувшей неделе вновь заговорили о ликвидации системы ОМС – вернуться к прямому бюджетному финансированию медпомощи предложили в Совете Федерации. В Госдуме поддержали концепцию законопроекта о телемедицине и одобрили ограничения на ввоз в Россию сильнодействующих или ядовитых рецептурных лекарств. «МедНовости» представляют обзор последних событий в области здравоохранения.

В Совете Федерации усомнились в необходимости системы ОМС

В Совете Федерации (СФ) готовят предложение о ликвидации Фонда обязательного медицинского страхования и возврате к прямому бюджетному финансированию медпомощи. Об этом говорится в проекте доклада об экономической ситуации в стране, который рассматривался на заседании комиссии по мониторингу экономической ситуации СФ. 

Как заявил председатель комиссии Сергей Калашников, необходимо принять закон «О финансировании медицинской помощи в РФ», который упразднит ФФОМС, возложит эти траты на бюджет и предусмотрит перевод финансирования на федеральный и региональный уровни. «Правительство пока не идет на то, чтобы коренным образом поменять систему. Оно боится любых изменений, надеясь, что все само рассосется», – считает сенатор. Между тем, по его словам, регионы «в большинстве своем банкроты».

«У нас фиктивная система ОМС, ее нельзя назвать страховой, – считает Калашников. – Она была полезна в 1993 году, когда гарантировала целевые поступления в бюджет: тогда не было бюджета на медицину, а это были деньги чисто на здравоохранение, их никто не мог изъять. Но сейчас воспроизводить эту имитационную страховую модель нельзя, здравоохранение нужно брать на госбюджет – и никаких вариантов. А мы придумали еще посредников, которые вообще непонятно за что отсасывают часть денег».

Систему ОМС в России не поддерживает ни население, ни профессиональное сообщество. О том, что переход на медицинское страхование в стране был неудачным экспериментом, который нужно прекратить, неоднократно заявлял председатель Национальной медицинской палаты, директор НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонид Рошаль. По словам главы Ассоциации медицинских обществ по качеству медицинской помощи и медицинскому образованию Гузель Улумбековой, функции ФФОМСа может выполнять планово-финансовый отдел при самом Минздраве. «Многочисленные частные страховые компании на пути движения денег от территориальных фондов ОМС до медорганизаций – лишнее звено, усложняющее администрирование общественными денежными ресурсами», – считает эксперт.

К такому же выводу пришла и Счетная палата РФ. После проверки в сентябре-декабре 2015 года контрольный орган предложил рассмотреть вопрос об исключении из системы ОМС страховых компаний, «проевших» за два года 53 млрд рублей, поскольку в их деятельности отсутствует страховая составляющая как таковая, и без них вполне можно обойтись. Однако, правительство выступило против.

Высшее руководство страны вообще постоянно заявляет о приверженности медстрахованию, и именно в его сегодняшнем виде. Подкрепляется это и расширением сферы влияния системы ОМС. Недавно правительство внесло в Госдуму проекты поправок в Бюджетный кодекс и закон «Об обязательном медицинском страховании», согласно которым высокотехнологичная медицинская помощь (ВМП) будет финансироваться ФФОМСом напрямую, минуя федеральный бюджет. Сейчас ВМП оплачивается из бюджета, средства в который переводит федеральный фонд ОМС. «Прямое» же финансирование из Фонда, которое, по мнению авторов инициативы, позволит исключить из  финансовой цепочки «лишнее звено», на самом деле, не такое уж «прямое» - средства пойдут через сотню таких звеньев в лице частных страховых компаний. 

Телемедицина добралась до Госдумы

Комитет Госдумы по охране здоровья поддержал концепцию законопроекта о внедрении в стране телекоммуникационной медицины, который узаконит дистанционное оказании медпомощи. Эта концепция предусматривает как удаленное взаимодействие специалистов между собой, так и консультирование и ведение врачами пациентов по интернету. На расширенном заседании в нижней палате парламента, посвященном теме проблем и перспектив телемедицины,  обсудили два подготовленных к сегодняшнему дню варианта законопроекта. Авторство одного из них принадлежит Институту развития интернета (ИРИ), второго–Минздраву. 

Как рассказал председатель думского комитета по охране здоровья  Сергей Фургал, концептуально депутаты поддержали оба документа: технические вопросы лучше проработаны ИРИ, а медицинские – в законопроекте Минздрава.   В итоге, было решено создать совместно с комитетом по информполитике рабочую группу для объединения наиболее сильных положений двух документов. При этом за основу будет взят проект Минздрава. Его первое чтение планируется уже в июне. К этому моменту, по словам Фургала предстоит еще проработать вопрос защиты персональных данных пациента, учесть, что "телемедицина – это медицинская услуга, и нужно конкретно прописать, как она оплачивается", а также предусмотреть положение об ответственности врача.

По мнению экспертов, в России, с ее территорией и плотностью населения, развитие телемедицины обусловлено самой географией страны. Особенно эффективной такая форма ведения пациентов может быть для проживающих в отдаленных населенных пунктах беременных женщин, пожилых людей и больных хроническими заболеваниями, у которых диагноз уже установлен и необходимо отслеживать их состояние.  

По данным Минздрава, не имеющие юридической силы технологии де-факто практикуют во многих регионах страны. По данным заместителя директора Департамента информационных технологий и связи Минздрава Олии Артемовой, на сегодняшний день в 68 субъектах РФ уже оказываются дистанционные медицинские услуги «в форматах: врач-врач, врач-пациент», хотя их «законодательное закрепление пока отсутствует».  

Рецепт для таможни

Госдума одобрила во втором чтении ограничения на ввоз в Россию сильнодействующих или ядовитых рецептурных лекарств для личного пользования.  Сделать это будет возможно только при наличии назначения от врача. В качестве подтверждения этого можно будет продемонстрировать сам рецепт, его заверенную копию или заверенную же выписку из медкарты. Обязательным условием является наличие в документах информации о наименовании лекарства и его количестве. При этом информация должна быть доступна на русском языке, то есть к бумагам на иностранном языке должен быть приложен заверенный нотариально перевод.

Фонд независимого мониторинга медицинских услуг и охраны здоровья человека «Здоровье» назвал новые требования оправданными. «Во-первых, законопроект касается не всех вообще лекарств, а только сильнодействующих и ядовитых. Во-вторых, он не запрещает их ввозить, а упорядочивает этот процесс и призван помочь добросовестным пациентам легально ввозить необходимые для лечения препараты. До сих пор ввоз таких препаратов мог подпадать под статью Уголовного кодекса о незаконном обороте сильнодействующих и ядовитых веществ. Известны случаи, когда пациентов и их родных с упаковками лекарств в багаже задерживали на таможне, доходило и до возбуждения уголовных дел», – считает директор Фонда Эдуард Гаврилов.

Самый громкий такой случай связан с уголовным делом по факту контрабанды сильнодействующих веществ, возбужденным в отношении двух спортсменов из Казахстана, прибывших в 2013 году на турнир в Екатеринбург со своими анаболиками. Спортсмены оспорили нормы УК РФ, расценивавшие ввоз сильнодействующих лекарств как контрабанду, в Конституционном суде РФ. И суд подтвердил право ввоза на территорию России сильнодействующих препаратов из стран Таможенного союза при соблюдении общих правил обращения лекарственных средств. После этого судебного решения и был разработан нынешний «разрешительный» законопроект, который, по мнению экспертов, все же больше «запретительный».

«Попытаемся представить реальную ситуацию, в которую попадает наш соотечественник, пытающийся привезти лекарство из-за рубежа, – говорит врач-невролог, к.м.н. Семен Гальперин. – Сначала ему придется добиться от лечащего врача рецепта на лекарство, не продающееся в российских аптеках. Выписывать подобные рецепты настоятельно не рекомендовано, поскольку пациент, не найдя препарат в аптеке, имеет полное право пожаловаться. В результате чего получит по шапке сначала главный врач, а потом и сам доктор. Пройдя этот нелегкий этап, пациент отправляется в нотариальную контору, чтобы перевести рецепт, выписанный на латыни, на русский язык. Но переводчиков с латыни, сотрудничающих с нотариусами, непросто найти даже в столице. Если же, не получив рецепта или его перевода в родной стране, человек понадеется сделать это там, где будет приобретать лекарства, на решение этого вопроса ему может  не хватить всего времени пребывания за рубежом. Тем же, кто прошел оба эти этапа надо пожелать, чтобы вдохновленным думским законотворчеством таможенникам не пришло в голову начать исследовать в лабораторных условиях соответствие химического состава провозимых пилюль приложенному к ним апостилю с творческим переводом их названий».