На минувшей неделе в Госдуме поддержали законопроект, запрещающий закрывать медучреждения без согласия специальной комиссии, Минздрав утвердил требования к размещению государственных медучреждений, исходя «из потребностей населения», а Конституционный суд отказался принять к рассмотрению жалобу на посмертное изъятие органов, поданную матерью погибшей в ДТП студентки. «МедНовости» представляют обзор последних событий в области здравоохранения.

 «Спецсогласие» на закрытие больниц

Комитет Госдумы по охране здоровья поддержал законопроект, позволяющий закрывать медучреждения лишь при согласии специальной комиссии, которая оценит последствия такого решения. Речь идет о разработанном депутатами этого же комитета  проекте федерального закона № 954664-6 «О внесении изменения в Федеральный закон "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации" (в части установления условий по принятию решений о реорганизации и ликвидации медицинских организаций)». Ожидается, что Госдума рассмотрит документ на заседании 16 марта.

По мнению авторов проекта, местные власти не должны принимать решения о закрытии или объединении больниц без положительного заключения комиссии по оценке последствий такого решения, куда в обязательном порядке должны войти представители общественных организации. Состав таких комиссий, а также критерии оценки будет определять профильный орган власти региона РФ. Кроме того, решение о ликвидации единственной муниципальной медорганизации, расположенной в сельском поселении, недопустимо без учета мнения местных жителей.

Фото: tvc.ru

Озаботиться этой проблемой депутатов заставили идущие потоком жалобы граждан, а также «тревожная статистика» не прекращающейся в стране «оптимизации» сети. Так, по приведенным в пояснительной записке к законопроекту данным, в период с 2000 по 2013 года общее число больничных организаций в РФ сократилось с 10704 до 4398. В частности, от 3172 станций «Скорой помощи» осталось 2704. Число фельдшерско-акушерских и фельдшерских пунктов только в течение 2013 года сократилось на 376, а число работающих в них медиков – на 2 695 человек (6,5%). Сильнее всего реформа ударила по специализированным диспансерам. Так, от 493 противотуберкулезных диспансеров осталось 235, от 341 кожно-венерологических – 145, от 116 онкологических – 101, от 164 психоневрологических – 99, от 203 наркологических – 96.

По словам одного из соавторов документа, депутата Надежды Школкиной, будущий закон  «позволит органам исполнительной власти субъектов РФ в дальнейшем более взвешено и объективно подходить к вопросам, связанным с реорганизацией и ликвидацией любого медицинского учреждения, особенно в сельской местности».

По мнению активистов профсоюза медработников «Действие», законопроект, демонстрируя депутатскую озабоченность проблемой, никаким образом ее не решает. Ситуация не изменится, пока на самом верху не откажутся от принятого «курса на оптимизацию». К тому же, правоприменительная практика многих российских законов, в которых прописана процедура «учета общественного мнения» ярко демонстрирует, что даже если власти его где-то и «учитывают», то все равно делают так, как считают нужным. «Этот законопроект ни о чем, – считает оргсекретарь «Действия» Андрей Коновал. – Региональные власти пропишут нужный им формат комиссии, и все».

Оптимизация доступности

Куда более действенным (при наличии политической воли) может оказаться ведомственный документ Минздрава – подписанный на прошлой неделе министром Вероникой Скворцовой приказ № 132н «О требованиях к размещению медицинских организаций государственной системы здравоохранения и муниципальной системы здравоохранения исходя из потребностей населения», в котором прописаны конкретные параметры. 

В частности, шаговая доступность до поликлиники и транспортная до больницы должна составлять не больше часа. Время доезда «Скорой помощи»  не должно превышать 20 минут. Для этого одним  из пунктов приказа регламентируется место расположения и территория обслуживания станции скорой медицинской помощи и отделения (или больницы) скорой помощи. При этом учитываются такие параметры, как численность и плотность населения, особенности застройки, состояние транспортных магистралей, интенсивность автотранспортного движения, протяженность населенного пункта. Рекомендуемая численность   населения, на которую рассчитывается станция скорой помощи – 50 тыс. человек (изначально, в проекте приказа речь шла о том, что одна станция должна обслуживать 12 тыс. человек.)

 «Введение указанных норм позволит выработать единые подходы к размещению медицинских организаций, в том числе станций скорой медицинской помощи, проводить взвешенную политику по оптимизации и упорядочению сложившейся сети в субъектах РФ», – пообещал директор Департамента общественного здоровья и коммуникаций Минздрава Олег Салагай.

Эксперты приветствуют появление требований к доступности медпомощи, но считают, что для Москвы и таежной деревни они должны быть разными. По словам главы Лиги защитников пациентов Александра Саверского, то, что сейчас предлагает Минздрав – «в хорошем смысле» советский подход. «И это правильно, – считает эксперт. – Сегодня все нормальные международные системы здравоохранения, которые постепенно уходят от страховых и рыночных принципов, приходят к принципу распределения».

Фото: amsalemmedicalcenter.org

Однако, по его словам, «Минздрав опять подошел к проблеме не с той стороны». «Для того, чтобы грамотно распределить мощности здравоохранения нужно научное исследование, которое не проводилось уже лет сорок, – объясняет эксперт. – Потребность зависит не только от численности населения, но и от распределения контингента, проживающего на определенной территории. Обычно такие исследования проводились одновременно с переписью населения. А органы здравоохранения на основе переписи уточняли распределение мощностей по контингенту».

Конституционный суд устранился от посмертного донорства

На прошлой неделе стало известно, что Конституционный Суд России (КС) отказался принять к рассмотрению жалобу матери московской студентки Алины Саблиной, которая в январе 2014 года попала в ДТП и скончалась в больнице.  Когда мать девушки узнала из заключения судмедэксперта, что у ее дочери изъяли для трансплантации некоторые органы, она обратилась в суд. Однако суды отказали в удовлетворении исковых требований. 

Хотя многие СМИ выпустили эту новость под заголовками: «КС разрешил изъятие органов без согласия родственников», – это не так. На самом деле КС не разрешил спор по существу, устранившись от этого под формальными предлогами, о чем и вынесен свое официальное Определение. « Отказать в принятии к рассмотрению жалобы граждан …, поскольку она не отвечает требованиям Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде РФ», в соответствии с которыми жалоба в Конституционный Суд РФ признается допустимой», – говорится в документе.

 Тем не менее, оценивая доводы заявителей о незаконности посмертного изъятия органов девушки без информирования и согласия близких родственников, КС счел их «необоснованными», поскольку «презумпция согласия на изъятие органов имеет целью развитие в стране донорства и трансплантации, и Конституции не нарушает».

Фото: sir.Enity/Shutterstock.com

Эта новость вновь на несколько дней сделала проблему органного донорства темой номер один. По мнению главного трансплантолога Минздрава России, директора ФНЦ трансплантологии и искусственных органов им. Шумакова Сергея Готье, «нездоровый ажиотаж вокруг вопроса органного донорства затрудняет оказание помощи тем людям, которые без трансплантации просто умрут». С другой стороны баррикад заявляют о том, что нельзя ставить жизнь одного человека в зависимости от нарушения достоинства другого человека, даже не спросив его об этом. При этом, по данным социологов, стать донорами готовы не более 5% россиян, тогда как в США официально об этом заявляют 65% граждан.

Хоть как-то разрешить эту сложную дилемму мог бы закон  «О донорстве органов человека и их трансплантации», проект которого разрабатывался Минздравом почти 3 года и уже столько же времени пылится в Госдуме. В частности, законопроект фактически понуждает граждан сделать волеизъявление при жизни, соглашаться или нет на изъятие его органов после смерти, разрешает использовать тело ребенка только после согласия его родителей, и запрещает брать органы детей-сирот и неустановленных личностей.