Главное за неделю

На минувшей неделе Минздрав внес коррективы в национальный календарь профпрививок, ФАС заявила о готовности государства ввести в России принудительное лицензирование импортных лекарств, а в Госдуму поступил законопроект, позволяющий родителю беспрепятственно находиться с ребенком в больнице, в том числе, в отделении реанимации, независимо от его возраста. «МедНовости» представляют обзор последних событий в области здравоохранения.

Век живи – век прививайся

Минздрав вносит коррективы в национальный календарь профпрививок – обнародован проект изменений в ведомственный приказ от 21 марта 2014 г. № 125н «Об утверждении национального календаря профилактических прививок и календаря профилактических прививок по эпидемическим показаниям» 

Согласно нововведениям увеличивается возраст лиц из групп риска, подлежащих обязательной вакцинации против кори. К этой категории относятся дети от 1 года до 18 лет, а также взрослые до 55 лет из «групп риска» – работники медицинских и образовательных организаций, торговли, транспорта, коммунальной и социальной сферы, «не болевшие, не привитые, привитые однократно, не имеющие сведений о прививках против кори». Как следует из пояснительной записки к документу, изменения разработаны «в рамках исполнения протокола» январского совещания у вице-премьера Ольги Голодец, посвященного данной теме.

Заболеваемость корью растет по всей России. Роспотребнадзор обвиняет в этом отказывающихся от прививок граждан. Продолжают регистрироваться семейные очаги, групповые очаги по месту работы, очаги в детских садах и школах. Немалая доля заболеваний приходится на завозные случаи.

{#vrez.59294}

По словам заведующего лабораторией молекулярной биологии Института полиомиелита и вирусных энцефалитов им. М.П.Чумакова Александра Лукашева, сама по себе прививка от кори эффективна и достаточно безобидна. Но, отказываясь прививать детей, не имеющих для этого противопоказаний, родители «надеются, что их пронесет за счет других». Действительно, просчитать степень риска возникновения осложнений у здорового ребенка трудно, и велико искушение его избежать. А в ситуации, когда прививка имеется у порядка 95% детского коллектива, инфекция распространяться не будет. «Но когда доля таких безответственных родителей увеличится до 10%, то инфекция уже будет распространяться, дети заболеют (с риском значительно более тяжелых осложнений), а родители спокойно возьмут бюллетень», – говорит Лукашев.

Кроме того, из-за увеличения случаев отказа от вакцинации откладывается полная ликвидация кори, отмечает эксперт. «Корь – это человеческая инфекция, у нее нет другого резервуара в природе, – пояснил Лукашев. – Поэтому корь можно ликвидировать полностью, в отличие, например, от гриппа, который регулярно заносится в нашу популяцию от птиц. Но каждая новая вспышка кори откладывает полную ликвидацию этого вируса и именно поэтому вызывает такое пристальное внимание врачей».

Незаменимых у нас нет

Федеральная антимонопольная служба разрабатывает законопроект, который регламентирует принудительное лицензирование в России импортных лекарственных средств, у которых нет отечественного заменителя. Об этом сообщил в ходе V международной конференции по ВИЧ/СПИДу в Восточной Европе и Центральной Азии Руководитель ФАС Игорь Артемьев.

Документ создает механизм принуждения иностранных фирм к лицензированию продукции (лекарств и изделий медицинского назначения) в России через суд. Если суд принимает положительное решение (о выдаче на определенный срок принудительного патента), уполномоченные лаборатории синтезируют необходимое средство, разрешение на выпуск которого получает отечественный производитель, а владелец патента получает компенсацию в размере, установленной самим государством. 

Механизм принудительного лицензирования предлагается применять в случаях, когда оригинал препарата невозможно получить – например, иностранный производитель отказывается поставлять лекарства в Россию по политическим или экономическим причинам. Кроме того, принудительное лицензирование может оказаться полезным при условии нехватки бюджетных средств в период эпидемии какого-либо особо опасного заболевания, лекарства от которого нет в России.

{#vrez.59295}

Идея применения механизма принудительного лицензирования аналогов дорогостоящих зарубежных препаратов обсуждается в России на разных уровнях уже несколько лет. Но сдвинулась ситуация после того, как президент Владимир Путин на встрече с предпринимателями 3 февраля 2016 года поручил рассмотреть юридическую возможность реализации такой идеи. Этот вопрос поднял один из участников встречи, предложив ввести в России принудительное лицензирование дорогостоящих препаратов от гепатита с целью снизить стоимость курса терапии. Он добавил, что практика, позволяющая правительству выдавать отечественным производителям лицензии на охраняемые патентом препараты и технологии без разрешения правообладателя, применяется в критических случаях во многих странах, например, в Индии и Бразилии.

Эксперты фармацевтического рынка отмечают, что вводить принудительное лицензирование можно в отношении препаратов тех компаний, которые примут решение уйти с российского рынка. Однако, если начать поступать так с добросовестными компаниями, особенно теми, у которых в России локализовано производство, то можно потерять и их. А поскольку в стане практически нет своих технологий, пациенты рискуют остаться без инновационных препаратов.

Травмирующая реанимация

На прошлой неделе получила продолжение общественная дискуссия о возможности посещении больных в реанимации. В Госдуму был внесен законопроект, позволяющий родителю беспрепятственно находиться с ребенком в больнице, в том числе, в отделении реанимации и палате интенсивной в течение всего периода его лечения, независимо от возраста ребенка. В том случае, если ребенку еще не исполнилось 4 лет, взрослому должны бесплатно предоставить спальное место и питание.

Авторы документа – члены комитета Госдумы по охране здоровья – в пояснительной записке ссылаются на успешный зарубежный опыт, а также указывают, что существующий порядок (при котором решение фактически принимает главврач медучреждения) вызывает в обществе негативную реакцию и отрицательно влияет на эффективность лечения.

{#vrez.59296}

Тема посещения больных в реанимации активно обсуждается в профессиональном сообществе. Многие медики, признавая, что идея хорошая, предлагают учитывать российские реалии: стесненные условия, отсутствие отдельных боксов, инфекции, которые у здоровых взрослых людей могут протекать субклинически. И делают вывод о том, что посторонние люди в реанимации будут причинять только лишнее неудобство и врачам, и пациентам.

Противоположную точку зрения высказал, в частности, медицинский директор клиники «Семейная» Павел Бранд. «Вы чего боитесь, – пишет врач на своей странице в Фэйсбуке, – мифической инфекции или того, что родственники могут увидеть что-то не то? Неухоженных пациентов, негативное отношение персонала или массовый пофигизм? Почему есть множество реанимаций в Москве, куда спокойно пускают родственников? Там что другие условия санитарные или планировка? Почему звонок главного врача снимает любые вопросы о санэпидрежиме? … Нет ничего сложного в том, чтобы пустить родственников в реанимацию. Да, придется немного подумать над тем, как лучше это организовать, как разграничить пространство, как выделить место. Может сначала пускать на 30-40 минут по одному человеку, если совсем нет места. Придется потратить некоторое время на разговоры с родственниками, на подготовку их к тому, что они увидят и объяснения состояния их родных… Да, вы много работаете, но спасая жизни одних, не нужно параллельно калечить жизни других. Не пускать мать к больному ребенку – это если не фашизм в чистом виде, то точно форменный идиотизм, вытекающий из какой-то неадекватной бесчеловечности российской медицинской системы. Я уже не говорю о психике маленького человека, которого оторвали от матери, обвешали трубками, истыкали иглами. Для многих детей, прошедших через реанимацию – это травма на всю жизнь».