Русская болезнь

Один из самых авторитетных медицинских журналов мира — The Lancet — второй раз за прошедшие два года пытается привлечь внимание мировой медицинской общественности к проблемам алкоголизма в России. Первая статья, вышедшая в июне 2007 года, была посвящена алкогольным суррогатам, вторая статья, появившаяся в июньском номере за 2009 год повествует об алкоголе как причине ранней смертности россиян.

Каждый второй

Последнее исследование проводилось в трех сибирских городах: Томске, Барнауле и Бийске специалистами Онкоцентра им. Н.Н. Блохина (РОНЦ РАМН), НИИ кардиологии Томского научного центра СО РАМН и Оксфордского университета (University of Oxford) под руководством  профессора, заведующего отделом эпидемиологии и профилактики РОНЦ Д. Г. Заридзе *.

Для изучения были выбраны три российских города, структура смертности в которых типична для промышленных центров. Правда, метод выбрали не самый достоверный — опрос (так называемое self reporting study). Исследователи обошли квартиры 60 416 умерших в возрасте от 15 до 74 лет в период с 1990 по 2001 год и опросили родственников 50 066 из них. Опрос проводился в 2001-2005 годах.

Оценивали как еженедельное, так и максимальное суточное потребление спиртного в пересчете на российский «дринк» — поллитровую бутылку водки (или эквивалентное количество других спиртных напитков). В результате получили три категории пьющих: менее бутылки, от одной до трех бутылок и больше трех бутылок водки в неделю (при регулярном употреблении).

Если кратко, то вывод неутешительный — алкоголизм и его последствия стали причиной как минимум половины преждевременных смертей среди населения трех сибирских городов.

По результатам опросов все умершие были разделены на две группы: в первую попали 43 082 человека, смерть которых так или иначе была связана со злоупотреблением алкоголем и/или табаком; во вторую, контрольную, попали 5475 человек, умерших от других причин.

В итоге выяснилось, что для мужчин наиболее частыми причинами «алкогольной» смерти оказались несчастные случаи и криминал (их вероятность в 5,94 раза больше среди пьющих, чем среди относительных трезвенников). Далее по распространенности следовали: отравление алкоголем (разница в 21,68 раза) и острые формы ишемической болезни сердца (инфаркты и др.), в том числе те отравления алкоголем, которые сначала ошибочно приняли за инфаркт (у «злоупотребляющих» — в 3 раза чаще). Как видим, безусловным лидером были и остаются отравления алкоголем и его суррогатами, о которых ниже.

В 3,48 раза выше у пьющих оказался риск развития рака верхних дыхательных путей и пищевода, в 2,11 раза — развития рака печени.

Следующими по популярности оказались:

• — туберкулез (4,14 раза);
• — пневмония (3,29 раза);
• — болезни печени (6,21 раза);
• — болезни поджелудочной железы (4,98 раза);
• — прочие заболевания и состояния (7,74 раза).

Хотя злоупотребление алкоголем среди женщин менее распространено, дела там в итоге оказались не сильно лучше, а по некоторым показателям даже хуже, чем у мужчин.

Среди пьющих особенно много, то есть рекордсменов по бутылкам в неделю и в день, доля смертей, связанных с алкоголем, стремится, понятное дело, к ста процентам.

В целом же, после тщательных подсчетов, коррекции всех ошибок опросов и другой необходимой обработки данных, ученые сделали вывод, что с алкоголем оказались связаны смерти:

• — 52 процентов мужчин и женщин в возрасте 15—54 года (59 процентов — у мужчин, 33 процента — у женщин);
• — 18 процентов мужчин и женщин в возрасте 55—74 года (22 процента — у мужчин, 12 процентов — у женщин).

Ученые считают, что с большими или меньшими допущениями результаты этого исследования можно смело распространить не только не весь регион, но и на всю Россию. Они также уверены, что резкие колебания показателей смертности российского населения в последние годы также накрепко связаны с алкоголем, а спиртное и табак ответственны за значительные различия во взрослой смертности жителей России и Западной Европы. В частности, авторы исследования указывают, что в 2000 году у 15-летнего россиянина шансы не дожить до 35 лет составляли 10 процентов, а для 35-летнего не достичь 55-летнего возраста — 27 процентов. В Западной Европе эти цифры составляли соответственно 2 и 6 процентов.

Одеколонный флэшмоб

В номере The Lancet от 16 июня 2007 года был опубликован отчет о совместном британо-немецко-российском исследовании отравлений суррогатами алкоголя, проведенном в «типично российском городе» (так в тексте публикации) Ижевске.

Ученые представляли Великобританию (Школа гигиены и тропической медицины, Лондон), Германию (Институт демографических исследований Макса Планка, Росток) и Россию (Институт социальных технологий и Медицинская академия, Ижевск). Руководил работой профессор Дэвид Леон (David A. Leon).

Для российских медиков ничего нового в полученных результатах нет, простая констатация уже известных фактов: в России мужчины умирают от злоупотребления алкоголем, причем далеко не всегда этот алкоголь — пищевой.

Изучалась смертность мужчин-жителей Ижевска в возрасте 24—54 лет в период с 20 октября 2003 по 3 октября 2005 года. Была также сформирована контрольная группа — случайная выборка среди всего населения города. Ситуация, предшествующая смерти (что ел, что пил), изучалась путем интервью ближайших родственников. Всего удалось собрать информацию о 1750 случаях смерти в изучаемой и, соответственно, в контрольной группе. В 51 проценте случаев мужчины оказались «опасно пьющими», причем употребляли и непищевой алкоголь тоже (в контрольной группе таких оказалось 13 процентов). Частота смертности среди «опасно пьющих» оказалась в 6 раз выше, чем у совсем не пьющих (абстинентов) или пьющих умеренно. Те, кто в течение последнего года употреблял суррогаты алкоголя, умирали в 4,5 раза чаще чем те, кто суррогаты не пил.

В итоге в 43 процентах из 1750 смертей можно было говорить о том, что одной из возможных причин могло быть злоупотребление алкоголем — как в пищевой форме, так и в форме суррогатов. Вывод звучит следующим образом: «Почти половина смертей мужчин трудоспособного возраста в типичном российском городе может быть связано со злоупотреблением спиртным. Наш анализ является косвенным подтверждением того, что резкие колебания показателя смертности в России в начале девяностых может быть связан со злоупотреблением алкоголем, в том числе и непищевым».

Увы, достаточно немного пожить в любом провинциальном российском городе, чтобы сделать аналогичные наблюдения, только жаль, что их The Lancet не опубликует. Можно даже раскрыть причину этого явления. Суррогаты пьют только потому, что они значительно дешевле легального алкоголя, а эффект от них как минимум такой же. А иногда и сильнее, потому что содержание этанола в подобной продукции может достигать 96—98 процентов. При этом поле зрения западных исследователей не попали спиртосодержащие медикаменты — например, широко известная настойка боярышника и прочая «аптека», хотя ее удельный вес среди суррогатов очень высок.

Эта статья стала широко известная в Рунете после того, как на сайте BBC Russian к сообщению об исследовании прикрутили опрос «Вы пьете одеколон, антифриз или моющие средства?». Сразу начался флэшмоб — сотни и тысячи российских интернетчиков выбирали ответ «Регулярно», в результате наплыва желающих проголосовать сайт BBC пару раз падал, организаторы пытались обнулять результаты опроса, чтобы получить хоть какие-то приемлемые данные. Но тщетно, до сих пор первый ответ лидирует с огромным отрывом — почти 89 процентов проголосовавших.

Папа хороший, это водка плохая

Констатация фактов — дело, конечно, хорошее. Но мы и без The Lancet в курсе, что среднестатистический россиянин выпивает около 18 литров чистого спирта в год. И что у нас 2,5 миллиона только зарегистрированных в наркодиспансерах алкоголиков.

Что же делать со всем этим великолепием?

Эффективных мер по сдерживанию алкоголизации найти пока не удалось. В России отношение к спиртному колеблется — то виноградники вырубают, то по всем каналам в прайм-тайм пиво рекламируют. С алкогольным просвещением населения при этом еще хуже, чем с сексуальным. С одной стороны, усилиями пиарщиков пивоваренных компаний создается впечатление, что пиво — не алкоголь. И в это искренне верит уже весьма ощутимый процент молодежи школьного возраста. С другой стороны, развертываются антинаучные рекламные кампании из серии «Водка — яд» и распространяются лекции про «пукающих бактерий».

Как известно из отечественного и мирового опыта, политика запретов всегда неэффективна. И как вы объясните школьнику, почему алкоголь считается ядом, но продается на каждом углу. Действительно, этиловый спирт является психоактивным веществом, нейротропным токсином, вызывающим психологическую и физическую зависимость, то есть наркотиком.

С другой стороны, за тысячелетия знакомства с этиловым спиртом человеческий организм научился перерабатывать его — в разумных, конечно, количествах — без особой опасности для себя. До тех пор, пока спиртное не исчезнет из наших магазинов, а оно не исчезнет, поскольку приносит слишком большой доход, нужна просветительская работа. Нужно учить людей мирно сосуществовать с алкоголем, одновременно формируя нетерпимость к злоупотреблению спиртным (доктрина «ответственного пития»). Нетерпимость должна также распространяться на продажу алкоголя несовершеннолетним и на вождение в нетрезвом виде. Задача сложная, но выполнимая, если у государства, конечно, обнаружится желание начать делать хоть что-то разумное в этом направлении.

Из последних достижений властей на этом поприще — благое пожелание премьер-министра Путина: «нам бы еще пить поменьше, это серьезно повлияло бы на здоровье нации», высказанное на встрече с генеральным директором ВОЗ Маргарет Чен. Впрочем, можно усомниться в том, что слова харизматичного политика повлияют на бесстрастно описанную в The Lancet катастрофическую ситуацию.

Алексей Водовозов

* В первоначальной версии статьи профессор Д.Г.Заридзе не был упомянут в качестве ведущего автора ислледования, опубликованного в июньском номере The Lancet. Редакция МедНовостей приносит Давиду Георгиевичу свои извинения в связи с этим досадным недоразумением.