Существует стереотипное представление о маменькином сынке, состоящее из двух частей. Так сказать, отрочество и юность персонажа. Отрочество – это когда мальчик выходит во двор, а с балкона свешивается маменька и оглашает окрестности криком: «Павлик! Немедленно надень шапку!». Все, некуда бежать. Вторая часть: наш герой взрослеет, обзаводится любимой, семь раз примерив, кто из знакомых девиц успешнее сможет заменить ему маму – и, наконец, отыскивает идеальную. И вот ужин, девушка ставит перед ним тарелку с супом, он пробует и замечает: «А мама все равно лучше готовит». Занавес.
Как было бы славно, если бы этот двухчастный стереотип помог бы нам ориентироваться в том море маменькиных сыночков, которое разливается перед нами. Маменькин сынок необязательно беспомощен, необязательно нелепо одет, необязательно ссылается на родительницу при каждом удобном случае, необязательно отчитывается перед мамой о том, как прошел день. Он вообще может выглядеть и функционировать до поры до времени как нормальный человек. Однако у него есть ряд особенностей.
Психоанализ, психоанализ, лишь бы мамочку любил!
Родительский дом, начало начал. У него не произошло физического отделения от родителей, он продолжает жить в маминой квартире. Вот мой задушевный приятель М.: через пару месяцев станет молодым отцом, его жена живет отдельно, он у нее появляется лишь наездами. Когда приходишь к этой паре в гости, в дом жены, особенно бросается в глаза, что М. не ориентируется в чужой для него квартире: пожимает плечами на вопросы: «Есть ли у вас кофе в зернах?» и «Где найти открывалку?». Чувствуется, что так будет продолжаться и после рождения ребенка. Официальная причина у М. – мама уже немолодая, мало ли что. При этом немолодая мама, большой босс, недавно рассказывала мне, как попала в на дороге в нешуточную аварию. Вечером того же дня она заменила разбитую машину на новую. «Не боитесь теперь ездить?», - спросила я, преисполненная сочувствия. «Я вообще ничего не боюсь», - хмыкнула она в ответ.
Другой сюжет со знакомым С. Даже не знаю, кто обаятельнее, он или его мама. Когда мы собираемся в гостях у С., мама как-то невольно становится душой компании, причем абсолютно нам не навязываясь. Нам как-то не приходит в голову, что можно выпивать и общаться без мамы С.: она остроумная, дружелюбная, начитанная. Проблема в том, что у тридцатилетнего С. нет никакой девушки, или они очень эпизодичны – с какой, спрашивается, стати ему уходить от мамы?
Мама, это я! Маменькин сынок не отделяет свои чувства и потребности от потребностей родительницы. Или, точнее, мама постаралась, чтобы сын так и не научился отделять свою жизнь от ее. «Понимаешь, я не хочу отдаляться от мамы, пока она не устроит свою личную жизнь», - говорит он, считая себя ответственным за то, чтобы у мамы все сложилось. Лет 20 назад он, как и многие дети, считал себя виноватым в разводе родителей. С тех пор он так и не осознал, что каждый должен отвечать только за свою собственную жизнь. Мама – если захочет – устроит свою личную жизнь совершенно без сыновней помощи. Но мама точно так же сваливает свои и сыновние эмоции в одну кучу. «Ой, мы стали на животик переворачиваться!», «Ути-пуси! Мы, наконец, начали ходить!», - сообщает мама. Только теперь сынок переворачивается на животик со зверским храпом и начал ходить на новую работу, ну да это детали.
Неустойчивая система ценностей. Это беда бесхарактерных сыновей, воспитанных властной мамой. Когда такой мужчина открывает рот, не сразу понятно, кто говорит: не то он, не то его мама. «Она стольким ради меня пожертвовала, а я…» Властные мамы отличаются одним: они диктуют сыновьям свои решения. Насколько тонко или грубо они это делают, зависит от мастерства манипулятора. У одних (совершенно по-настоящему, без наигранности) скачет давление, у других на кухне летают сковородки, третьим достаточно приподнять бровь и внимательно взглянуть на сына – и вопрос решен.
Почему так происходит?
И как тут обойтись без вопроса «кто виноват?» в такой расстановке сил между мамой и сыном. Тем более что явление «маменькин сынок» уж очень распространенное. В чем причина того, что отечественные мужчины взрослеют медленно, долго и некачественно?
Причина социальная. Россия – очень «женская» страна, причем не от хорошей жизни. Только в ХХ веке мы пережили две мировые войны, которые велись на нашей территории. И это не единственные войны, в которых участвовала наша страна на протяжении минувшего столетия. Прибавим сюда утечку мозгов – когда «лучшие кадры» внезапно решают жить и работать за пределами родины. Что это значит для женщин, которые остались? Во-первых, то, что мужчин на всех не хватит. Во-вторых, что придется взваливать на себя ответственность за все: и за работу, и за хозяйство. И за детей в том числе. А значит – жестко контролировать, потому что в ситуации «коня на ходу остановит, в горящую избу войдет» не до нежностей и не до демократических изысков. Контролировать и подавлять удобнее, чем вести диалог.
Причина индивидуальная. Заботливая, и даже контролирующая мама при определенных привходящих – это весьма удобно, причем для обоих. Парочка мама и сын как будто консервируются в определенных возрастных рамках: мама остается женщиной с ребенком (а не какой-нибудь бабушкой, не дай бог), сын – мужчиной в самом расцвете сил, у которого еще «все успеется» - и брак, и дети, и ответственность. Учитывая то, что в обществе сейчас модно быть молодым, такой негласный договор всех устраивает.