Топографический кретинизм многое объясняет: и неумение пользоваться картами или схемами, и постоянное стремление заблудиться в трех соснах, и отсутствие даже примитивных представлений о расположении объектов в пространстве. Термин яркий, да и проблема распространенная.
Существует ли топографический кретинизм?
Как ни жаль, но медицинского термина «топографический кретинизм» не существует.
Однако медики различают несколько функциональных нарушений мозговой деятельности, при которых люди испытывают существенные затруднения в ориентировании и передвижении на местности. Например, «ориентирная агнозия» (landmark agnosia) – страдающие ею пациенты не способны узнавать здания, улицы и другие рукотворные и естественные объекты. Случаются и другие нарушения, ещё более редкие.
Большинство же окружающих нас «топографических кретинов» ничем подобным не страдают. Так почему же некоторые, едва спрыгнув с подножки поезда, довольно свободно начинают ориентироваться в незнакомом городе, а другие месяцами не могут запомнить дорогу от дома до работы?
Когнитивная карта: навигатор в голове
Этим термином психологи называют внутренние представления человека об окружающей среде. Они действительно выстраиваются в воображаемую трехмерную карту окружающего пространства, содержащую различные объекты на местности, их соотношение друг с другом (в понятиях выше, ниже, правее, левее, спереди, позади) и примерные расстояния между ними. Когнитивная карта формируется в течение длительного времени: когда мы передвигаемся и совершаем какие-то действия в рамках этой местности.
Когнитивные карты, конечно, не всегда содержат точную информацию. Психологи много внимания уделяют изучению этих неточностей: виртуальных искажений пространства.
Например, в 1998 году российские учёные провели опыт, который показал, как влияет на формирования представлений об окружающем пространстве зрительный опыт и опыт освоения местности. В эксперименте участвовали полностью слепые и зрячие люди. Две группы зрячих и слепых (это были преподаватели ориентировки) уже много лет были знакомы с этой местностью. Две другие группы (одну составляли зрячие люди, а другую, соответственно, незрячие) всего в течение 10 дней осваивали местность, на которой проводился эксперимент. Исследователи сравнивали когнитивные карты у всех четырех групп участников. Результаты показали, что самые неточные карты были у слепых людей, недавно осваивающих местность. Впрочем, самые точные когнитивные карты оказались тоже у слепых – у преподавателей ориентировки на местности. Они были даже более точными, чем у зрячих преподавателей ориентировки. Результат довольно логичен: слепые люди не могут пользоваться визуальными ориентирами, поэтому точное знание расстояний для них важнее.
В результате многочисленных экспериментов была установлена и подтверждена ещё одна особенность воображаемых карт, хранящихся в человеческом мозге. Приятные и лёгкие участки пути на таких картах кажутся короче, чем есть на самом деле, а трудные и потенциально опасные – длиннее. То есть человек подсознательно даёт себе временнýю «фору» для прохождения неприятного пути.
Женщина на дороге
Женщины-водители – предмет нескончаемых шуток и анекдотов. Может быть, поэтому одна из самых популярных тем среди учёных, развивающих понимание представления человека о пространстве – гендерные особенности восприятия. К сожалению, обычно большинство выводов сводится к чрезмерному упрощению: способностями к ориентировки в пространстве женщины обделены.
Различия действительно есть, но более сложные. Если преимуществом мужчин является умение виртуально «вращать» и «приближать-отодвигать» воображаемую карту, а также более точное определять направления, то женщины лучше запоминают расположение статических объектов, да и сам вид этих объектов. Но что из перечисленного важнее для людей, имеющих в распоряжении полный комплект из пяти чувств – однозначно сказать нельзя. На дороге женщине, конечно, тяжелее: приходится смотреть на толпящиеся вокруг машины, светофоры и знаки. А здания, парки или даже рекламные плакаты, по которым можно было бы сориентироваться, иногда заметить не получается. Однако объяснения незнакомца типа «доедете до красного дома, потом направо до заправки, затем под мост» будет легче воспринято именно женщиной.
Собственно, различия восприятия обуславливают и различие когнитивных карт, которыми пользуются мужчины и женщины. Если для мужчины это «карта-схема», где наиболее важными параметрами являются расстояние и направление, то для женщины это так называемая «схема-путь», где основная информация – порядок расположения объектов-ориентиров. Впрочем, различия не жесткие, могут и мужчины пользоваться «картой-путём», и женщина может держать в голове «карту-схему», и кто угодно может пользоваться обоими вариантами в зависимости от обстоятельств. Однако гендерные предпочтения в экспериментах всё-таки довольно заметны.
Что касается причины различий восприятия пространства у разных полов, то наиболее распространённым объяснением является так называемое эволюционное. Якобы древние мужчины во время охоты передвигались на большие расстояния, и им было нужно знать, как далеко и в какую сторону от дома они ушли. Женщины же занимались собирательством, поэтому от поколения к поколению запоминали «грибные места». Эта гипотеза, бесспорно, имеет право на существование. Определенные особенности могли передаваться в процессе эволюции в рамках одного пола. Однако эти различия должны фиксироваться на генном уровне, а также регистрироваться в процессе магнето-резонансного сканирования головного мозга, и многие учёные сейчас сосредоточились на этих исследованиях. Но пока результаты не опубликованы, гипотеза остается гипотезой. И сами учёные допускают: то, что женщины и мужчины по-разному воспринимают окружающую обстановку, может объясняться социальными факторами. Ведь девочки в детстве играют в куклы и учатся рисовать, тогда как мальчики играют в казаки-разбойники и собирают конструкторы.
А то, что основные навыки ориентации в пространстве формируются в детстве – неоспоримый факт. С момента рождения когнитивная карта человека растёт. Сначала это небольшая область «куда глаза глядят», потом кроватка, потом комната – но это ешё не полноценная карта. Примерно в год-полтора у ребёнка появляется возможность «аллоцентричного» взгляда, взамен «эгоцентричного»: то есть он может поставить себя на чьё-то место и посмотреть на себя со стороны. Это даёт возможность взглянуть на местность (для начала на помещение) с разных точек зрения одновременно и объединить их. В результате у ребёнка постепенно появляется трёхмерное представление о каком-то месте. Несомненно, развитию пространственно-ориентационных способностей у ребёнка спобобствуют подвижные игры и занятия с объёмными головоломками и конструкторами. А кому в школе хорошо даётся геометрия и стереометрия – тот и в лесу с компасом не пропадёт. К тому же, по мнению психологов, развитие «аллоцентричного» взгляда на мирспособствует развитию других, более сложных социальных навыков, которые пригодятся в общении с другими людьми.
Что делать тем, кто уже не играет в конструктор
Если вы неважно ориентируетесь на местности, прежде всего забудьте выражение «топографический кретинизм». Признайтесь себе: никакого кретинизма нет, просто вам часто лень или некогда изучить карту, или попытаться запомнить описание пути. Тренируйтесь: возьмите схему проезда к месту, куда нужно попасть, попробуйте визуально запомнить её, а затем восстановить на листе бумаги по памяти. Не получилось – попробуйте ещё раз.
Тренируйте своё пространственное воображение: гуляйте по маршруту, заранее спланированному с помощью карты. Если вы идёте со спутником – возьмите на себя ответственность за поиск дороги, выезжайте на природу и гуляйте по лесу с компасом и картой.
Используйте свои преимущества. Если у вас хорошая зрительная память – точно запомните место, где припарковали машину. Вам будет её легче найти с помощью таких ориентиров как дорожные знаки, киоски, автобусные остановки. Только не запоминайте припаркованную рядом машину – это ненадёжный ориентир.